А теперь, пусть говорит желудок; в главной роли «Трагедии Питания Человека»

«Гистогенетически Я, поначалу, примитивная кишечная клетка; миниатюрная полость, с ротовым отверстием; это конечная, общая, базовая форма всех настоящих многоклеточных позвоночных - согласно Геккелю.

В погоне за причинными факторами болезни я был смещен с моей доминирующей позиции среди органов, в представлении человека - однако, на шкале так называемых удовольствий жизни и культуры, Я был поднят до «Главного Божества». В действительности, тысячелетнее плохое обращение человека сделало из меня темную камеру самоубийственного столового удовольствия - и боль, мой предостерегающий голос и защитная сила, был задушен в бесконечных блюдах темных кухонь. Человеческое мышление стало затемненным в темпе сверх культуры его живота - понятие здоровья растворилось в наваждении - и призрак болезни преследует его. Также ужас этого призрака; его страдание и смерть, выходят из меня.

Боль, беспокойство в общем - и в определенных частях - мои сигналы: Остановись! Слишком много лишней еды! Это тревожные депеши и указатели функционального нарушения сосудистой системы, как реакция на меня - которую Я искусно поддерживаю потерей аппетита. Они отвечают мне заглушением моего голоса поеданием большего количества пищи. Мой голос работает как сигнал об опасности, вызывающий боль, потому что через переедание и питье сверх меры, давление и плотность крови мной увеличиваются вместо того чтобы быть уменьшенными. В состоянии болезни и устранения, кровоток несет растворенные авто-токсины от меня к почкам; это происходит безболезненно, с расслабленными тканями, только во время голодания - которое действует как облегчение. Боль это просто мой крик страдания; выражение моей нарушенной лечебной работы, которую Я могу тщательно выполнять, только когда Я пуст и голодаю. На самом деле, мои болевые сигналы это благо и поддержка жизни;

вызывающие мысли и действия у думающих людей. Они должны быть отчищающим огнем; восходящим движением для преодоления страдания и болезни - предвестником нового рассвета жизни. (Эти идеи могут служить как вклад в Философию Страдания; или Открытия всех ценностей).

Я, Желудок, являюсь главным правителем над жизнью и смертью; от первой примитивной кишечной клетки, до гибели последнего живого существа. Мое правление над живыми существами самоочевидно - так как Я первый решающий суд излечения; восстановления; возобновления; функциональных и органических нарушений называемых болезнью. Непрерывно, с помощью органов выделения и защиты, Я скрытно работаю; чтобы регулировать благосостояние человека Эдемскими резервными силами. Особенно в преклонном возрасте, Я поддерживаю скрытый процесс защиты и поддержания жизни; в самой утонченной форме. При продолжающемся поступлении неусвояемых веществ, так называемой пищевой культуры, и особенно во время остановки моего дренажного канала, Я не могу сохранять баланс.

Моя возможность устранения болезненной материи гниющих отходов, состоит в полной пустоте и уравновешенности голодания - и в инстинктивной животной командах «мирового режиссера». Моя цель добрая - регулировать здоровье и активность - род самозащиты - помощь из глубин. Вместо того чтобы правильно защищать себя от всех врагов и опасностей жизни, вы задушили мою жизнь и целебные действия - мою пищеварительную мощь и способность есть пищу. Мои железы, мои стенки, ткани окружающие меня, и, особенно, мой десятиметровый канал, пронизаны, инфицированы, запачканы, в пропорции к моему хроническому злоупотреблению, благодаря современной пище. В основе моих тканей, особенно моего окружения, Я должен хранить остатки, которые в течение всей болезни остаются неизвестны вам; как главная причина

- потому что только тогда когда Я пуст и голодаю, Я могу атаковать их, уничтожать их, освободиться от них, сжечь их, и исцеляюще устранить их через кровоток.

Вместо того чтобы быть источником здоровой жизни - источником чистейшей крови и здоровья - я стал тайной подпольной камерой, местом размножения всех страданий, и отцом всех страданий.

Таким образом, я прерываю свою «песню плача» как самую умеренную представительницу нынешнего времени. Имеющий уши да услышит. Уже в лоне матери - по причине заботы о новой человеческой жизни - Я вызываю отвращение к неестественной «культурной» пище - чтобы сохранить чистоту крови, и чтобы соответствовать инстинкту первобытного питания фруктами. Однако, Меня кормят двойным рационом - и они удивляются почему рождение происходит с болью, и опасностью для жизни ребенка и матери.

Я хватаюсь за каждый миллиграмм кальциевых солей даже за счет зубов матери, чтобы отдать ее ребенку для формирования. Истерия и кариес зубов беременной, это вот так они ставят диагноз моей заботе о новой человеческой жизни. Я не могу образовать качественного материнского молока, так как у Меня отсутствует фруктоза, этот главный ингредиент - хотя я заполнен коровьим молоком. Меня так же хорошо продолжают им снабжать во время периода вскармливания малыша - а так же полным списком вообразимых слизистых препаратов. Я не могу справиться с этими отвратительными, гниющими отходами, и слизистое состояние добирается из горла до заклеенного и закупоренного отверстия. Моя внутренняя часть страдает от кипяченого, бледного, свернутого и лишенного кальция молока, а его производящее зародыш состояние угрожает задушить дыхательное горло малыша. Я лихорадочно борюсь с препятствиями и помехами. Силой понижая давление Я пытаюсь освободить место, но мои благие намерения срываются закрепляющими лекарствами. Теперь Я должен открыть аварийные клапаны кожи чтобы выбросить отходы и грязь, которые сползают в кровоток.

Корь, скарлатина, сыпь - так они называют мои последние попытки выбросить гадость; бесполезное, болезненные бактерии. Если, не смотря на все, молодому гражданину удается встать на свои ноги, он сразу ищет сладости и фрукты, к которым я его подталкиваю, Эдемским инстинктом. Живые элементы фруктозы дают мне шанс радикально выбросить гниющие массы слизи которые аккумулировались в опасное поле размножения, внутри меня - с вонью напоминающей о падали и смерти. Я выбрасываю первый пласт из моего собственного хранилища болезни, и из кишечника, как предупреждение к переменам, как знак своих добрых намерений в отношении «страхования жизни». Это называется частый жидкий стул, по научному известный как диарея и колит, и это останавливается с помощью опиума.

В период полового созревания Я начинаю свое особое усилие по очищению, у женского пола - в органе беременности - регулярно каждый месяц, до наступления периода возможного зачатия, с единственной целью очищения до оплодотворения. Этот феномен является регулирующим здоровье процессом болезни, и уменьшается количественно и частотно, в пропорции к общим усилиям очищения, начинающихся с меня. Он становится ненужным и полностью исчезает, с превосходным здоровьем - если Меня кормят исключительно чистой и не смешанной едой, только фруктами. (Для доказательства мы ссылаемся на жизни множества святых). Я так же заинтересован в образовании чистой крови у юноши, так как качество его крови не только важно для него, но и для всего его будущего поколения. Грехи предков и ростки безнравственности сегодня окружают нас, но, никто не осмеливается искать их во мне. Полный список сексо-патологических симптомов может быть довольно тщательно воспроизведен через одностороннее крайнее увеличение питания «пищей хищных зверей». Вы знаете что можете убить человека кормя его исключительно мясом - сильно восхваляемой пищей века?

Так же в отношении Желудка, «разговоры это серебро» тогда как молчание часто означает золото, особенно когда чей-то желудок может наговорить на целые тома о глупости людей, но все без толку. Больному астмой Я даю своевременные предупреждения о моем беспокойстве ввиду отсутствия кислорода в пищеварении.

Разве они не пытаются регулировать сердцебиение с помощью средств, которые я должен принимать? Тогда почему я не могу быть так же «отцом истязаемого сердца, когда Я через высокое давление, должен отравить поток крови который заключен в камеры этого клапана, перегружать воздушный насос (лёгкие) где газ - кислород, отсутствует? В качестве места формирования крови, я не только должен производить зачатки разложения, но и принуждаемый критическим положением формировать патологическое вещество в кристаллизованное, каменистое уплотнение, препятствующее кровотоку в узких каналах (как в случае ревматизма) или откладывающиеся как камни в желчном пузыре, или в карманах кишечника.

Стойкий оплот и величайшая противодействующая сила, величайшее препятствие, которое делает возможным сохранение этого зачаточного хранилища всех болезней - это хронический запор, непроходимость окончания моего дренажного канала, прямой кишки. Из верхней области моего вспомогательного органа - кишечника - только одну часть следует упомянуть здесь. В полнейшей слепоте, они ошибочно принимают аппендикс за «слепую» - ненужную и даже угрожающую структуру, которая, однако, должна была помогать в смазке и сглаживании лимфы, своей секрецией - как масленка машины. Естественно, машина будет работать и с засоренной масленкой, или без таковой - но только пока не станет раскаленной.

Еще больше, чем внутри меня самого и моего окружения, скопление грязи происходит на выходе дренажного канала. За десятилетия преграждения там собралась похожая на болото масса не поддающаяся описанию. Глубокие складки скрывают кучи слизи и фекалий, в каменистой формации остающиеся неподвижными многие годы. Это изъязвленное и сбраживающее хранилище гнилых отходов процесса распада тканей, является, вместе со мной первоклассным рассадником и местом зарождения всех болезней. Здесь темный, тайный, подпольный резервуар пищевого болота, которое отравляет кровоток с детства, и, как мрачный подземный источник, он питает все мучительные симптомы болезни. Там мы находим более глубокие причины апоплексии, неврастении, тифа, проблем с головой, болезни почек и печени - и разнообразный список «подробностей» изобретенных «медицинским мозгом». Я, главный орган пищеварения, как все остальные части, особенно пораженные ткани кровеносных сосудов перегруженных простудой - постоянно получаю из этого резервуара смертельные экскрементные газы и вещества, через циркуляцию - и я даже активизирую эту частично мертвую камеру, в живом теле, потому что Я должен, естественно, выгнать мое содержимое туда.

Зачатки разложившихся и живых паразитов, выводки вредителей разных видов, живут и процветают на мясных и крахмальных отходах в пищеварительных каналах несчетного количества людей; проявляющих хороший аппетит, и прожорливость в отношении любимой еды этих паразитов. Фруктовые кислоты убили бы их - но мои внутренние стенки и мое отражение, орган вкуса (язык), настолько пронизан вязкой слизью что Я не могу разбудить мой примитивный инстинкт к фруктам. Воздух, вода, солнечный свет, фруктоза, фруктовые кислоты - и строительные камни организованных веществ содержащих белок в максимальном количестве пол процента, были, изначально, и до сих пор остаются единственными и естественными компонентами моего солнечно­электрического формирования крови - с радио-активной силой от сладких запахов и ароматов фруктов, «Небесного хлеба».

Изначально я был приобщен к моно-диете состоящей из разнообразных подборок из фруктов по сезону, отличающихся уровнем содержания воды, и в соответствии с положением солнца и средней температуры соответствующих зон. Из них Я изготавливал силу и тепло, кости и мускулы для Эдемского человека, здорового и свободного от болезненных микроорганизмов - так же как сегодня плодоядные обезьяны, или четвероногие, питающиеся травой и водой, при температуре в двадцать градусов ниже нуля.

Я могу отражать и удалять многие обвиняемые яды современной цивилизации, такие как алкоголь, кофе, табак и т.д., за куда меньшее время, чем Я могу выбросить балласт «культурной» еды, которая стала обычаем. Продолжительная перегрузка этой едой в отвратительных смесях, и без необходимости, угрожает задушить и заглушить меня и мои жизненные функции. Во мне, на основе супов, пива и вина, постоянно плавает разнообразная и разнородная смесь не пережёванной и бесполезной субстанции, которая уже в значительной степени разложилась - из которой Я вынужден производить живые компоненты крови.

Первое что нужно сделать, это оценить все съедобное соответствующим образом - так чтобы никакие необходимые выделения не прилипали ко мне, или к какой-либо части пищеварительного аппарата; загружая и препятствуя всему вязкой слизью - и освободить меня, прежде всего от всей слизи пронизывающей мою структуру - через использование растворяющей пищи, особенно фруктов, салатов и овощей.

Быть или не быть, здоровым или больным - жизнь или смерть человека и человечества - эти вопросы находятся в моей власти. Я конечная кузница и судьба всех людей. Согласно естественному закону и цели, Я молот который может сделать из крови и железа, человека с сильным, неразрушимым здоровьем. Конечно, в этом случае живая кровь должна делаться из плоти винограда, апельсинов и фруктов, полных органического железа - вместо мертвых животных, с распавшимся и безжизненным белковым веществом. Кажется Я стал наковальней на которой они думают превратить мертвое вещество в живую субстанцию. Моя тихая, Эдемская гармония была превращена в надоедливое ворчание. Я уже выплевываю искры огня который уничтожит его, который намеревается задушить меня. Его гибель это моя отцовская кровь на сцене жизни, в Трагедии Человеческого Питания.

Таким образом звучит мой плач: Я, и мои вспомогательные органы, оказались, в зоологическом порядке эволюции - с «моральной славой» - органами хищников - и, в биологическом порядке, с диетической и физиологической точки зрения, мы были на уровне свиньи - чтобы оправдать современную диету. Все виды и все многообразие Я должен переваривать, от морских моллюсков до жвачных животных с поля, и птиц с воздуха - и Я, очевидно, адаптировался к их форме питания. Человек утратил аппетит к фруктам - первоначальной диеты человеческого желудка - и веру в их жизненную силу (согласно Мистеру Бирхер-Беннеру). Генеалогия человека может быть прослежена к семейству обезьян, через странное ответвление - но, в нынешнем состоянии моих вспомогательных органов, зубов и кишечника, и меня самого, моя братская схожесть с плодоядной обезьяной, в отношении диеты, была опровергнута.

Раньше человек удовлетворял свою потребность в еде несколькими фруктами из леса, чтобы порождать богоподобных, Эдемских человеческих существ, как предшественников охотника, с копьем и стрелами. Я до сих пор существую в этом доисторическом резервном запасе силы, тогда как мой основной фонд расточается на переваривание излишеств. Мое нынешнее молчание - когда меня кормят молоком, яйцами, мясом, кашами и бобовыми, спиртными напитками, и вся современная искусственная диета, говорит красноречивее всяких слов. Мои железы, и вводные структуры моего тракта забиты вязкой, липкой слизью, которая разрушает их. Чувствительные и защитные нервы приведены в оцепенение. С терпением великана, Я сношу десятикратную меру и гнилостное качество еды, которая восхваляется как полезная и укрепляющая - тогда как на самом деле как раз наоборот - она ослабляющая и вызывающая неспособность противодействовать неусвояемым веществам. Фактически моя работа сопряжена с большими трудностями, и «сохранять функционирование машины» с самыми необходимыми водой и воздухом. Мое молчание под тяжестью отчаянных усилий - и безмолвное терпение гиганта они называют - «хорошим пищеварением». Тогда как органическое колесо вибрирует, вздувается и стонет, а трубы угрожают взорваться.

Виноград, вишни, яблоки, все сладкие и кислые фрукты Я легко перевариваю и превращаю в чистую кровь, через свои Эдемские способности - только когда Я тем самым устранил и выбросил последние остатки отходов, скопившихся за время жизни. Если вы снова протягиваете руку примирения, «Небесный хлеб», и вы хотите питаться хорошо, тогда Я начинаю самую искусную работу, с новой кровью из солнечной кухни. С ней, Я работаю через все тело, активизируя старые, скрытые зачатки болезней, и особенно области новоявленных симптомов. Я начинаю исцеление и преобразование всего человека. Самая радикальная чистка меня самого, и моего окружения - особенно моей дренажной системы, которая полна удерживаемых отходов, предоставляет настоящее уменьшение всех препятствий - и проявляется в тревожном истощении. Однако, Я могу начать мою созидательную, питательную работу с фруктами только после того, как весь устарелый строительный материал моего дома будет удален. И только затем Я смогу стать снова фонтаном здоровья, стеной жизни, неистощимым источником энергии и наслаждения - хотя наследственно, со времен Адама, сквозь тысячелетия и индивидуально десятилетиями Я был отцом несчастья и центром зарождения всех болезней и недугов»