17.2. Профессиональные союзы

В современной российской литературе подчеркивается антифео­дальный и антицеховой характер Закона Ле Шапелье. Ранее упор де­лался, наоборот, на его классовую буржуазную и антипролетарскую сущность. Представляется, что эти проявления в процессе принятия Закона совмещались. Действительно, цехи сдерживали развитие ка­питализма и ассоциировались с феодальными пережитками.

Антирабочая направленность законодательства получила развитие и при Наполеоне. Он боролся с безработицей, но одновременно ус­тановил полицейский надзор за рабочими. В 1810 г. в уголовном по­рядке закрепляется наказание за руководство или подстрекательство к коалиции до 5 лет лишения свободы.

Английскими законами 1799 и 1800 гг. также запрещались соглаше­ния рабочих с целью добиться увеличения заработной платы, изменить или уменьшить рабочее время и др. Только с начала XIX в. в Англии произошел перелом в отношении государства и общества к профес­сиональным организациям. Л.С. Таль обоснованно считал легализа­цию профсоюзов началом новой эры в истории промышленного пра­ва. В 1824 г. отменяется запрет на создание коалиций, а в 1825 г. при­нимается новый английский Закон, разрешающий коалиции рабочих. С этого времени получило развитие движение тред-юнионов^[94]. Но со­храняется возможность уголовного преследования за всякие действия, которые могли нанести ущерб промышленности или стеснить про­мышленников, в том числе за стачки. Только широко развернувшее­ся движение рабочих за расширение своих прав (чартистское движе­ние) в 30—40-х годов XIX в. привело к принятию ряда законов, огра­ничивающих свободу союзов. В 1871 г. Закон о профсоюзах ввел для них добровольную государственную регистрацию и запретил их судеб­ное преследование. Закон о заговоре и защите собственности (1875 г.) отменил судебные преследования профсоюзов за организацию забас­товок^[95]. Судебные иски в связи с нарушением коллективно-договор­ных соглашений запрещались Законом о профсоюзах 1871 г. Таким образом, коллективный договор был лишен правовых санкций, а его осуществление целиком зависело от воли работодателя и силы давле­ния профсоюзов. Этот же Закон устанавливал порядок регистрации профсоюзов у Регистратора обществ взаимопомощи.

Гораздо сложнее ситуация складывалась во Франции. Закон 1849 г. сохранил запрет на коалиции, но уравнял в этом запрете работни­ков и работодателей. В 1864 г. коалиции разрешаются, но если чис­ленность персонала превышала 20 человек, то было необходимо раз­решение администрации. Свободы собраний не было. Наконец, За­кон 21 марта 1884 г. отменяет уголовное преследование за коалицию и провозглашает свободу ее создания. Окончательно этот принцип за­крепился с отменой ст. 291—294 Уголовного кодекса Законом 1 июля 1901 г.^[97] Своеобразной формой регистрации профсоюза служила пе­редача его устава с указанием фамилии руководителя профсоюза на хранение в мэрию.

В Северо-Германском союзе (ядро будущей Германии) создание союзов разрешалось с 1832 г., но только с санкции правительства. Ранее Имперский цеховой устав 16 апреля 1731 г. запрещал коали­ции под угрозой уголовного наказания. В 1848 г. уже законодатель­но признается свобода союзов и собраний. Наиболее разработанным был прусский Закон 1850 г. Наконец, 19 апреля 1908 г. принимается общеимперский Закон о союзах. Согласно ему для создания союзов рабочих, преследовавших экономические цели, не требовалось пред­варительного разрешения. В США с 1869 г. действовала организация «Рыцари труда», объединившая впоследствии в своих рядах 700 тыс. членов. В начале 80-х годов XIX в. появляется Американская федера­ция труда (АФТ)^[98].

Надо отметить, что в большинстве развитых стран к началу ХХ в. государственная регистрация профсоюзов не была обязательной. При этом приобретение прав юридического лица или сходных по объему прав было связано с моментом государственной регистрации.

В США в 1914 г. принимается Закон Клейтона, согласно которо­му профсоюзы впервые не рассматривались как незаконные объеди­нения, подрывающие свободу торговли. Однако в судебной практи­ке Закон толковался в том смысле, что профсоюзы не подпадают под действие антитрестовского законодательства только в том случае, если их действия носят правомерный характер. При этом решение вопроса о законности действий профсоюзов оставалось на полное усмотрение судей, которые выдавали единолично судебные предписания, содер­жащие требования воздержаться от определенных действий. Неиспол­нение предписаний влекло наказание в виде штрафа или тюремного заключения за неуважение к суду. В целом Закон Клейтона не защи­тил в полном объеме профсоюзы от судебных предписаний, хотя и ус­тановил некоторые ограничения для их выдачи^[101].

Развитие законодательства и учения о профсоюзах в дореволюцион­ной России

Формирующиеся с 70-х годов XIX в. в России рабочие организации были преимущественно народнического толка и действовали подполь­но. Они ставили перед собой радикальные цели вплоть до свержения самодержавия. Первыми полулегальными рабочими организациями стали созданные в 1901—1903 гг. «Общество взаимного вспомощест­вования рабочих в механическом производстве в Москве», «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», «Независи­мая Еврейская рабочая партия», которые через своих представителей вели переговоры с работодателями. Их создание и деятельность были связаны с идеей «полицейского социализма», у истоков которой сто­ял С.В.

Охватившие страну забастовки привели к тому, что уже 2 декабря 1905 г. в царском Указе Правительствующему Сенату с оговорками признается свобода коалиций и стачек, отменяется уголовная ответст­венность за забастовки^[103]. Временные правила от 4 марта 1906 г. «О про­фессиональных обществах, учреждаемых для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, или для владельцев этих предпри­ятий» (далее — Временные правила о профессиональных обществах) позволяли создавать рабочие организации путем уведомительной ре­гистрации, но со значительными ограничениями политического харак­тера. Временные правила состояли из двух частей: 1. Общие правила об обществах и союзах (впоследствии ст. 44—67 Устава о промышлен­ности фабрично-заводской и ремесленной. Изд. 1913 г.); 2. Прави­ла о профессиональных обществах, учрежденных для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, или для владельцев этих предприятий.

Профессиональные общества выделены в рассматриваемом Зако­не особо, причем к ним применимы общие положения о правах юри­дических лиц, об условиях закрытия и ликвидации имущества. Их цель обозначена как «выяснение и согласование экономических ин­тересов, улучшение условий труда своих членов или поднятие произ­водительности принадлежащих им предприятий». Профсоюзы мог­ли ставить целью:

— изыскание способов к устранению посредством соглашения или третейского разбора, недоразумений, возникающих на почве договор­ных условий между нанимателями и нанимаемыми;

—выяснение размеров заработной платы и других условий труда в различных отраслях промышленности и торговли;

—выдача пособий своим членам;

— устройство касс похоронных, приданых, взаимопомощи и иных;

— устройство библиотек, профессиональных школ, курсов и чтений;

— доставление своим членам возможности выгодного приобрете­ния предметов первой необходимости;

—оказание содействия по приисканию работы или рабочих рук;

—оказание юридической помощи своим членам.

Профессиональные общества подлежали обязательной регистрации

по уставам. Заявление о регистрации подавалось старшему фабричному инспектору или окружному горному инспектору, откуда оно поступало в губернские или городские по делам об обществах присутствия^[104].

Понятие профсоюзного представительства в российской литерату­ре рассматривал Л.С. Таль. Полемизируя с приверженцами теории ча­стноправового (гражданско-правового) представительства, Л.С. Таль охарактеризовал профсоюзное представительство как понятие пуб­лично-правового характера. Он писал: «В публичном праве сложилось особое понятие, носящее название представительства, но имеющее с частноправовым представительством очень мало общего. Публич­ное представительство состоит в том, что лицу или учреждению вве­ряется известная власть... возлагается обязанность пользоваться (этой властью) исключительно в интересах группы, круга, части или всего населения. Профсоюзы в таком именно смысле действуют как пред­ставители профессиональных интересов своих членов, а не в смысле частноправового представительства»^[105]. Приблизительно аналогичную позицию занимал И.А. Трахтенберг^[106].

В дореволюционной России за отсутствием собственного опыта профсоюзного движения большое внимание уделялось профессио­нальному движению за рубежом. С этим связано большое количество переводной литературы^[107], а также работ отечественных ученых о проф­союзах на Западе^[108]. Исследования, посвященные российским проф­союзам, стали появляться почти сразу после их легализации в 1906 г. Среди авторов абсолютно преобладали ученые и политики левой ори­ентации, в связи с чем большое место уделялось роли профсоюзов в по­литической борьбе^[109]. Профсоюз обычно определялся как союз из лиц одной и той же профессии или рабочих одной специальности, объеди­нившихся для защиты своих интересов против капиталистов, а также в целях взаимопомощи. Средствами его борьбы за права работников являлись взаимопомощь, участие в разработке коллективного дого­вора, организация стачек, организованное воздействие на законода- теля^[110]. Некоторым наиболее радикальным теоретикам профсоюзного движения рабочий-профессионалист виделся как примиренец, меч­тавший не о том, как разрушить капиталистический строй, а о том, как бы приспособиться к рамкам этого строя. По мнению таких авто­ров, даже улучшение положения рабочих посредством деятельности профсоюзов представляло опасность для организации будущей ре­волюции^[111]. Злободневность и политизированность темы, неразвитое законодательство и идеологические пристрастия отечественных ис­следователей не позволили создать в начале ХХ в. целостную теорию профсоюзного движения.

Развитие советского законодательства и учения о профсоюзах

В советский период ситуация изменилась принципиально. Уже Первый Всероссийский съезд профсоюзов в 1918 г. провозгласил пе­ренос центра тяжести в их работе в организационно-хозяйственную область. Функции профсоюзов переплетались с функциями Народ­ного комиссариата труда (НКТ) и его органов на местах. Более то­го, было установлено правило, согласно которому нарком труда дол­жен был избираться на съездах профсоюзов или Пленумах ВЦСПС (Всероссийский центральный совет профсоюзов). Это было связано с большевистской доктриной, в соответствии с которой при диктату­ре пролетариата рабочие сами должны были управлять производст­вом. Крайнюю позицию представляла так называемая рабочая оппо­зиция во главе с А.Г. Шляпниковым и А.М. Коллонтай, которая тре­бовала передачи профсоюзам непосредственно функций управления. Другую позицию представлял Л.Д. Троцкий, поддержанный значи­тельной частью большевистских лидеров. Он предлагал «огосударст­вить профсоюзы», превратив их в составную часть государственного механизма. Отметим, что последнее и было в дальнейшем претворено в жизнь. Профсоюзные лидеры требовали, чтобы ВЦСПС определял план работы НКТ как государственного органа, осуществляющего ру­ководство в сфере труда. Х съезд РКП(б) в марте 1921 г. принял реше­ние об изъятии из ведения НКТ тарифных отделов и отделов охраны труда и передачи их в ведение ВЦСПС. Вследствие этого профсоюзы, членство в которых было всеобщим и обязательным для трудящихся, все более приобретали функции государственного органа.

В разработке советского учения о профсоюзах активное участие принял В.И. Ленин^[112]. Его положения о партийном руководстве проф­союзами, о профсоюзах как «школе коммунизма», о возрастании их производственных и управленческих функций были положены в ос­нову дальнейших исследований правового положения профсоюзов советскими учеными-трудовиками. Изначально двуединая сущность профсоюзов — как общественной организации и государственного ор­гана — приводила зачастую к негативным последствиям. Например, правовое разграничение функций профсоюзов и НКТ так и не было проведено, что порождало неизбежную путаницу и параллелизм^[113]. Пря­мое вмешательство профсоюзов в производственные функции и кад­ровые вопросы при отсутствии их ответственности за принятые ре­шения негативно сказывались на выполнении экономических задач. Таким образом, в 1918—1922 гг. профсоюзы представляли собой ско­рее директивно-хозяйственные органы с широкими полномочиями и почти утратили признаки общественной организации.

КЗоТ 1918 г. оставил открытым вопрос о функциях профсоюзов, а законодательное регулирование заменялось «живым творчеством» профсоюзных масс. КЗоТ 1918 г. признавал профсоюзы представите­лями трудящихся. Так, профсоюзам были представлены полномочия в сфере тарифного регулирования условий труда, в том числе тарифи­кации работников и работ, расценочными комиссиями, образуемыми при соответствующих профсоюзных организациях, в формировании инспекции труда, которая состояла из выборных инспекторов от со­ветов профсоюзов. Правила внутреннего трудового распорядка так­же разрабатывались профессиональными союзами и утверждались НКТ либо его местными отделами. Для проведения сверхурочных работ требовалось согласие профсоюзов, время и очередность отпус­ков устанавливались по соглашению с фабзавкомами. В Кодексе со­держались нормы об участии профсоюзов в решении вопросов найма и увольнения. Профсоюзы уполномочивались рассматривать жалобы трудящихся в связи с отказом администрации принять их на работу по­сле предварительного испытания. Характеризуя правовое положение профсоюзов в период военного коммунизма, И.С. Войтинский писал о том, что профсоюзы осуществляли функцию регулирования труда общеобязательными профсоюзными постановлениями. С принятием КЗоТа 1922 г. изменилось распределение функций между профсоюза­ми и государством. Как отмечал ученый, общеобязательную силу стало иметь только регулирование труда, которое осуществлялось государ­ственными органами. Основной формой участия профсоюзов в регу­лировании труда стали коллективные соглашения^[114].

Только в начале 1922 г. часть профсоюзных лидеров осознала оче­видную истину, что прямое вмешательство профкомов в производст­во связано не только с равными правами в отношении администра­ции, но и с равной ответственностью с ней за производство. Иначе это оборачивалось полной безответственностью, что было особенно очевидным в условиях начавшегося нэпа^[115]. В июне 1922 г. совместным решением НКТ и ВЦСПС профсоюзы были лишены права издавать обязательные постановления по всем вопросам, связанным с право­вым регулированием трудовых отношений. По этим вопросам должны были приниматься либо решения НКТ, либо они должны были огова­риваться в коллективных договорах. В том же году было признано не­обходимым отменить обязательное членство в профсоюзах.

Функции НКТ и ВЦСПС были относительно четко разграничены, а инспекции труда закреплялись в введении НКТ, как и функции ре­гулирования оплаты труда. Именно в 1922—1925 гг. за профсоюзами были закреплены функции, свойственные самой правовой природе этих союзов, а именно защита трудовых прав работников и предста­вительство их интересов. С этой целью представители ВЦСПС были введены в состав малого СНК, секций и комиссий Госплана и ВСНХ, налоговых органов и др.

КЗоТ 1922 г. включал специальную главу, посвященную проф­союзам, где было сформулировано право работников на объединение в профсоюзы. В соответствии с КЗоТом 1922 г. профсоюзы наделя­лись довольно широкими полномочиями по представительству и за­щите прав и интересов членов профсоюзов, наблюдением за исполне­нием норм по охране труда, социальному страхованию и др. Предме­том деятельности профкомов объявлялись представительство и защита интересов рабочих и служащих перед администрацией предприятий, учреждений и хозяйств, а также представительство перед правитель­ственными и общественными организациями, наблюдение за точным исполнением трудового законодательства, организация мероприятий по улучшению культурного и материального быта рабочих и служащих, содействие нормальному ходу производства в государственных пред­приятиях (ст. 157). КЗоТ специально закреплял, что постановления, дополняющие КЗоТ по целому ряду важнейших вопросов, издаются НКТ по соглашению с ВЦСПС (Всесоюзным центральным советом профессиональных союзов).

Особо следует выделить право профсоюзов замещать определенные должности в органах, регулирующих труд. Сюда относится избрание инспекторов труда советами профсоюзов с утверждением избранных лиц Наркоматом труда (ст. 147 КЗоТа), выдвижение профсоюзами за­ведующих профессиональными секциями бирж труда и посредниче­скими бюро по найму, участие представителей профсоюзов в составе трудовых сессий народного суда (ст. 169 КЗоТа). Органы по разреше­нию трудовых споров (расценочно-конфликтные комиссии, примири­тельные комитеты, третейские суды) формировались с обязательным участием профсоюзов. Нарушение прав профсоюзов влекло уголов­ную ответственность. С.А. Иванов, характеризуя этот Кодекс, отме­чал, что многие основные нормы, определяющие положение и функ­ции советских профсоюзов на предприятии, были сформулированы уже в те далекие годы, идеи Кодекса получили дальнейшее развитие в Основах законодательства о труде Союза ССР и кодексах о труде со­юзных республик^[116].

Между тем по КЗоТу 1922 г. столь широкими правами наделялись только «официальные профсоюзы», т.е. те профсоюзы, которые вхо­дили в единую семью советских профсоюзов и были зарегистрированы в объединяющих их межсоюзных организациях. Как писал И.С. Вой- тинский, комментируя КЗоТ 1922 г., столь широкие профсоюзные права не могут принадлежать «каким-либо отщепенским союзникам, не стоящим последовательно на почве классовой борьбы и на плат­форме советской власти»^[117]. Это был его ответ на звучащую в то время за рубежом критику в отношении отсутствия свободы и независимо­сти профсоюзов в Советском государстве.

В первые годы советской власти вопросами правового регулирова­ния деятельности профсоюзов занимались преимущественно проф­союзные функционеры^[118]. Первые научные работы о правовом регули­ровании деятельности советских профсоюзов появились только к се­редине 20-х годов Я.А. Канторович подготовил издание справочного характера, рассмотрев различные стороны деятельности профсоюзов^[119].

A. М. Килинский подготовил первый комментарий советского законо­дательства о профсоюзах^[120]. Вопросы теории профсоюзного движения затрагивал в своей работе В.Я. Яроцкий (Чекин)^[121]. Но основная заслуга в разработке советской теории профсоюзного движения принадлежит

B. М. Догадову. Он выделял следующие важнейшие правовые функ­ции, выполняемые профсоюзами в тот период времени:

— представительство интересов трудящихся по найму;

— участие в организации и регулировании народного хозяйства;

— участие в административной деятельности нехозяйственных го­сударственных органов.

При этом он отмечал, что профсоюз, выступая в роли представителя трудящихся, действует не на основании доверенности, выданной ему отдельными наемными работниками. Он не нуждается для выступле­ния от имени трудящихся ни в каких особых полномочиях с их сторо­ны. По действующему законодательству наши профсоюзы являются представителями не только своих членов, но и всех лиц, занятых по найму в данной отрасли. Отсюда известная двойственность в положе­нии профсоюзных органов: с одной стороны, они представители всех трудящихся по найму, с другой — профсоюзный орган обладает из­вестными правами и несет известные обязанности в отношении чле­нов союза, а также в отношении ниже- и вышестоящих профсоюзных органов. В первом случае речь идет о внешних профсоюзных отноше­ниях, которые регулируются нормами трудового (выступления проф­союзов как представителей трудящихся по найму) и хозяйственного (участие профсоюзов в строительстве народного хозяйства) права. Во втором случае имеются в виду внутренние профессиональные отно­шения, которые регулируются нормами внутрисоюзного профессио­нального права. Эти нормы весьма условно, с большими оговорками могут быть названы правовыми^[122]. В.М. Догадов писал об особом пра­вовом положении профсоюзов, обосновав концепцию единой катего­рии прав-обязанностей профсоюзов. Он утверждал, что профсоюзы реализуют принадлежащие им права, являющиеся одновременно их обязанностями, выдвинул идею «профсоюзного права», регулирую­щего внутрикорпоративные отношения^[123].

Впоследствии Н.Г. Александров в аспекте изучения правового по­ложения профсоюзов в СССР разграничил внутрипрофсоюзные нор­мы и отношения и правоотношения по представительству профсоюза­ми интересов рабочих и служащих в области производства, труда, быта и культуры. Первые — внутрипрофсоюзные — отношения, по его мне­нию, не подлежат государственной правовой регламентации и регули­руются всецело общественными нормами внутрипрофсоюзной жиз­ни. Отношения, складывающиеся между профсоюзами и различными государственными учреждениями (организациями, предприятиями), государственными органами (преимущественно хозяйственными), ре­гулируются юридическими нормами^[124].

Отметим, что западные ученые в то время иначе трактовали термин «профсоюзное право», который широко применялся многими иссле­дователями, включая Г. Зинцгеймера, В. Каскеля и др. Под профсо­юзным правом понималось прежде всего право, регулирующее отно­шения между профсоюзами и иными субъектами^[125].

В 20-е годы прошлого века зарубежное профсоюзное движение изу­чалось менее интенсивно, чем в дореволюционный период. При этом явно преобладал критический аспект, а зарубежный опыт в данном контексте не признавался применимым в советских условиях^[126]. Забегая вперед, отметим, что и в дальнейшем опыт правового регулирования деятельности профсоюзов на Западе воспринимался крайне критич­но. Вместе с тем отечественные исследователи достаточно подробно рассматривали данную проблему^[127].

С середины 20-х годов ХХ в. профсоюзы все более поворачивались «лицом к производству». Защитные функции в условиях «диктатуры пролетариата» и форсированного развития социалистической эконо­мики времен первых пятилеток отодвигались на третий план, а их сто­ронники объявлялись «правыми уклонистами» и «приверженцами тре­д-юнионизма». Партийное руководство, признаваемое и ранее, пре­вратилось в открытый диктат. На частных предприятиях профкомы были превращены в «орган борьбы труда с капиталом», стали средст­вом осуществления партийной политики по искоренению частного предпринимательства^[128]. Можно согласиться с утверждением о том, что «...профсоюзы не давали частным предпринимателям никаких шан­сов и перспективы, подталкивали их к «теневой деятельности», сея­ли атмосферу «классовой ненависти», которая легко превращалась в психологию «шариковщины». Кто знает, может быть установление командно-административной системы в 30-е годы оказалось следст­вием рождения «нового человека», не научившегося как следует от­ветственно работать, а только бороться; не научившегося сотрудни-

₃

чать, а только ненавидеть» .

Часть руководства ВЦСПС во главе с М.П. Томским продолжа­ла настаивать на защитных функциях профсоюзов, в результате чего в 1929 г. практически все руководство было заменено, а впоследствии репрессировано. Руководство НКТ во главе с В.В. Шмидтом также во­время не среагировало на изменившуюся ситуацию. Итогом этого стала кадровая чистка с последующими репрессиями. Можно констатиро­вать возврат к идеям времен военного коммунизма, связанный с тем, что профсоюзы стали частью государственного аппарата, а затем взя­ли на себя функции НКТ. Прав оказался немецкий социал-демократ Г. Нерпель, который еще в 1923 г. утверждал, что советские профсою­зы — часть госаппарата, вследствие чего теоретически лучшее совет­ское трудовое законодательство на практике может оказаться хуже тео­ретически худшего немецкого. Возражения И.С. Войтинского в духе классового единства администрации предприятия, профсоюзов и ра- ботников^[129] не выдержали испытания временем.

Процесс огосударствления профсоюзов был завершен приняти­ем 23 июня 1933 г. ЦИК СССР, СНК СССР и ВЦСПС постановле­ния «Об объединении Народного Комиссариата Труда Союза ССР и ВЦСПС»^[130]. На ВЦСПС возлагались функции НКТ и его местных ор­ганов. В.И. Смолярчук отмечал, что «профсоюзы были менее готовы к выполнению таких функций, как регулирование условий труда, ре­гулирование всего комплекса вопросов заработной платы»^[131]. Вследст­вие этого профсоюзы только подтверждали и тиражировали установ­ки партийных и хозяйственных органов. К ВЦСПС перешла функция издания актов, разъясняющих порядок применения законодательст­ва о труде. Но 21 августа 1934 г. СНК СССР принимает постановле­ние «О порядке издания инструкций, правил и разъяснений по при-

₄

менению законодательства о труде» , установившее, что эти акты из­даются ВЦСПС только с утверждения или предварительной санкции СНК СССР. Отметим, что до этого НКТ мог действовать более опе­ративно и имел более существенные рычаги воздействия на иные ди­рективные хозяйственные органы.

В 30—50-е годы проблемы профсоюзного движения находились на периферии научного интереса советских ученых. Большинство публи­каций приходилось на выступления профсоюзных, советских и пар­тийных функционеров. При этом уже с конца 20-х годов многие иссле­дователи предлагали приравнять статус профсоюзов к государствен­ным органам^[132]. В 1933 г. ВЦСПС был слит с Наркоматом труда СССР и стал фактически государственным органом.

В этот период ВЦСПС был несамостоятельной частью госаппарата, с которым только формально согласовывались вносимые в правитель­ство предложения другими министерствами и ведомствами. В тради­ционном треугольнике: «директор предприятия, секретарь партийного комитета, председатель профсоюзного комитета» конфликтов обычно не возникало. Все они были, как правило, членами партии, и все про­блемы разрешались на уровне вышестоящих партийных инстанций. Создание в мае 1955 г. Государственного комитета Совета министров СССР по вопросам труда и заработной платы привело к перераспреде­лению функций между государственными органами и профсоюзами^[133]. Но в целом законодательного разграничения функций в полном объе­ме не было произведено. Например, функции, ранее осуществляемые НКТ и переданные в 1933 г. ВЦСПС, так и остались «пограничными», а все важнейшие решения должны были приниматься совместно Гос­комитетом и ВЦСПС. Это трудно признать удачной правовой конст­рукцией. В то же время в конце 50-х годов функции профсоюзов по защите трудовых прав работников были несколько расширены. Фаб­рично-заводские местные комитеты (ФЗМК) наделялись определен­ными правами по участию в управлении предприятием и регулирова­нию трудовых отношений. Этому способствовало и принятие Поста­новления Совета Министров СССР от 4 октября 1965 г., утвердившего Положение о социалистическом государственном производственном предприятии. Согласно ему все основные права предприятия в облас­ти труда осуществлялись администрацией по согласованию с ФЗМК. В то же время переплетение хозяйственной и профсоюзной номенк­латурной карьеры руководящих деятелей приводило к тому, что од­но и то же лицо в разные периоды могло быть и директором предпри­ятия, и секретарем партийного комитета, и профсоюзным деятелем. В число последних часто попадали не оправдавшие себя хозяйствен­ники или опальные партийные функционеры.

КЗоТ 1971 г. содержал специальную главу о профсоюзах (ст. 225­235). В ст. 226 определялось, что профсоюзы представляют интересы рабочих и служащих в области производства, труда, быта и культуры. Права профкомов предприятий, определенные в ст. 230, были очень широки: организация социалистического соревнования, содействие изобретательству, участие в распределении жилплощади и др. Норма­тивная база деятельности профсоюзов включала в себя, кроме того, Устав профсоюзов СССР, Положение о правах профсоюзного коми­тета предприятия, учреждения, организации, утвержденного Прези­диумом Верховного Совета СССР от 27 сентября 1971 г., а также ряд подзаконных актов.

КЗоТ 1971 г. констатировал завершение процесса «огосударствле­ния» профсоюзов. Поголовное, всеобщее членство в профсоюзах сни­мало проблему разграничения представительства профсоюзами своих членов и работников, не состоящих в профсоюзах. Профессиональные союзы к этому времени были включены в государственный механизм управления путем делегирования этой общественной организации государственных функций, таких как: 1) руководство социальными фондами (пенсионным и социального страхования), санаторно-ку­рортными, спортивными и другими оздоровительными учреждения­ми; 2) контроль и надзор за соблюдением трудового законодательства со стороны технических и правовых инспекций профсоюзов, которые вправе налагать административные штрафы на нарушителей — долж­ностных лиц; 3) юрисдикционные полномочия по рассмотрению тру­довых споров. В 1990-е годы перечисленные функции постепенно бы­ли изъяты из сферы действия профсоюзов.

Между тем КЗоТ РФ 1971 г. до последних дней его существования нес на себе «отпечаток» былых полномочий профсоюзов как единст­венных представителей интересов работника на предприятии. Так, многие свои шаги работодатель обязан был согласовывать с проф­союзами, например увольнение по ряду оснований (ст. 35 КЗоТа РФ), проведение сверхурочных работ (ст. 54 КЗоТа РФ), очередность пре­доставления отпусков (ст. 73 КЗоТа РФ) и т.д.

С 60-х гг. интерес к правовому регулированию деятельности проф­союзов активизировался в связи с хозяйственной реформой 1965 г. и некоторым расширением прав профсоюзов^[134], а также принятием КЗоТа РФ 1971 г.^[135]

При характеристике правового положения профсоюзов СССР в на­учной и учебной литературе особое место отводилось основным функ­циям советских профсоюзов, классификации их прав. Выделялись внутренние и внешние функции. Важнейшими внутренними функ­циями назывались функции: заботы об экономическом и социаль­ном развитии общества (производственно-экономическая), обеспе­чения прав трудящихся (защитная), содействия росту сознательно­сти, дисциплинированности, культурного и образовательного уровня трудящихся (воспитательная функция). Внешними функциями совет­ских профсоюзов объявлялись борьба за мир против империалисти­ческих войн и агрессии, за единство действий и сотрудничество в духе пролетарского интернационализма трудящихся всех стран и профсою­зов (функция международной солидарности)^[136]. Большинство авторов классифицировали и раскрывали права профсоюзов по их принад­лежности к различным сферам профсоюзной деятельности: в области участия в управлении производством, в области установления и при­менения условий труда рабочих и служащих, контрольно-надзорные и юрисдикционные права профсоюзов и права по управлению госу­дарственным социальным страхованием и санаторно-курортным об­служиванием, имущественные права профсоюзов.

Особое внимание уделялось характеристике юридической приро­ды прав профсоюзов и теоретическому обоснованию государственно- властных полномочий, делегированных профсоюзам. Из ленинского учения о профсоюзах выводились постулаты о том, что социалисти­ческая революция порождает новый тип взаимоотношений между профсоюзами и государством, профсоюзы становятся «ближайшим и непременным сотрудником госвласти, которою руководит во всей ее политической и хозяйственной работе сознательный авангард ра­бочего класса, компартия»^[137]. Отсюда делался вывод, что главной сфе­рой сотрудничества профсоюзов с пролетарской государственной вла­стью является сфера созидательного хозяйственного строительства. Но в то же время не отрицалась и защитная функция профсоюзов, но они выступают не против государства, а против чуждых его природе бюрократических извращений и ошибок в отдельных звеньях^[138]. Под­водилось и теоретическое обоснование под «огосударствление» проф­союзов. Так, В.И. Смолярчук отмечал: несмотря на то, что «профсою­зы нашей страны выполняют ряд государственных функций, не стано­вятся в этой связи органами государства. Они продолжают оставать­ся массовыми общественными организациями рабочих и служащих. Содержание их функций остается тем же, но способ их осуществле­ния меняется. становится более демократическим. Таким образом, государственные функции, передаваемые профессиональным союзам, сохраняют государственный характер, но сочетаются с профсоюзной формой этих функций»^[139].

Права профсоюзов анализировались не только с точки зрения их содержания, но и по их юридической силе. Так, Н.Г. Александров вы­делял четыре основные группы прав профсоюзов, которыми они об­ладают во взаимоотношениях с государственными (хозяйственны­ми) органами:

—права совещательного характера, т.е. соответствующие решения принимаются с учетом мнения профсоюзов;

—паритетные права, когда соответствующие государственные ор­ганы обязаны решать вопросы труда, заработной платы или быта ра­бочих и служащих либо по согласованию, либо совместно с соответ­ствующим профсоюзом;

— делегированные (государственно-властные) полномочия;

—права профсоюзов, связанные с управлением переданными в их непосредственное ведение некоторыми важными общественными фондами материального обеспечения и лечебно-профилактическо­го обслуживания^[140].

В литературе также получила широкое распространение класси­фикация прав профсоюзов по объему компетенции. Характер прав профсоюзов различен при решении вопросов, которые являются: а) их исключительной компетенцией; б) совместной компетенцией проф­союзов и государственных (хозяйственных) органов; в) компетенцией государственных и хозяйственных органов, решение по которым при­нимается с участием профсоюзов^[141]. Закон СССР «О профессиональ­ных союзах, правах и гарантиях их деятельности» (1990 г.) существен­но изменил юридическое положение профсоюзов, привел его в соот­ветствие с международными стандартами. Закон установил принципы профсоюзного права, отличные от тех, которые существовали ранее: независимость профсоюзов от органов государственного управления, хозяйственных органов, политических и общественных объединений, плюрализм профессиональных организаций, право организовывать и проводить забастовки, исключительно судебный порядок прекра­щения деятельности профсоюзов и др. Кроме того, Закон о профсою­зах отразил изменения в их правовом положении, а именно лишил их права нормотворчества, управления фондами социального страхова­ния, права разрешать трудовые споры и конфликты, права надзора за соблюдением трудового законодательства.

Действующее законодательство о профсоюзах — это прежде всего Закон от 12 января 1996 г. № 10-ФЗ «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности»^[142] и ТК РФ. Закон о профсоюзах на­деляет профсоюзы конкретным перечнем полномочий, с тем чтобы профсоюзы имели возможность реализовать основную функцию пред­ставительства и защиты социально-трудовых прав работников.

Право на объединение в профсоюзы

Названный Закон о профсоюзах как закрепил позитивное право на объединение в профсоюзы, так и признал «негативное право» на неучастие в профсоюзе. Каждый достигший возраста 14 лет и осуще­ствляющий трудовую (профессиональную) деятельность имеет право по своему выбору создавать профсоюзы для защиты своих интересов, вступать в них, заниматься профсоюзной деятельностью и выходить из профсоюзов. Это право реализуется свободно, без предваритель­ного разрешения (ст. 2 Закона). Закон также запрещает дискримина­цию граждан по признаку принадлежности или непринадлежности к профсоюзам, запрещает обусловливать прием на работу, продви­жение по работе, а также увольнение лица принадлежностью или не­принадлежностью его к профсоюзу (ст. 9). В этой части особый инте­рес представляет судебная практика по защите работников в случае их дискриминации в связи с членством в профсоюзах.

Так, Европейским судом по правам человека была признана приемлемой жалоба «Даниленков и другие против России» (Danilenkov and others — Russia) (№ 67336/01) - членов Российского профсоюза докеров о дискриминации, которой подверглись члены независимого профессионального союза. Жало­ба была коммуницирована властям Российской Федерации^[143].

Заявители утверждали, что компания, осуществлявшая управление мор­ским портом, которая наняла их на работу, находится под эффективным кон­тролем государства (как ввиду того, что государство владеет акциями компа­нии, так и потому, что оно назначает должностных лиц в руководящий орган компании). В октябре 1997 г. Российский профессиональный союз докеров (далее — РПСД) начал двухнедельную забастовку с целью добиться более вы­сокой зарплаты и лучших условий труда. Заявители — члены РПСД утвержда­ли в своей жалобе в Европейский суд, что после забастовки к членам РПСД были применены карательные меры за участие в забастовке и их подталкива­ли к выходу из членов профессионального союза. Заявители утверждают, что большинство докеров, которые принимали участие в забастовке, были впослед­ствии переведены в «резервные бригады» или на менее выгодные работы. Это привело к тому, что их заработки существенно снизились (в некоторых случа­ях уровень доходов заявителей снизился наполовину или даже на три четвер­ти. Заявители указали, что их также подвергли дискриминации, когда в 1998 г. проводился ежегодный экзамен по проверке знаний докерами правил техники безопасности: подавляющее большинство докеров — членов РПСД эту про­верку не прошли, так как условия проверки не были справедливыми. Жало­бы на другие акты дискриминации касались фактов произвольного увольне­ния членов РПСД по сокращению штатов, переводов на работу с неполным рабочим днем и отстранения от более выгодных работ в дочерней компании.

Правовой статус профсоюзов

В соответствии с действующим законодательством признается профсоюзный плюрализм. Все профсоюзы пользуются равными пра­вами и гарантиями. Закон называет виды профсоюзных организаций, определяя критерии каждого: первичные профсоюзные организации, общероссийские, межрегиональные, территориальные организации профсоюзов и их объединения (ст. 3).

Согласно действующему законодательству профсоюзы могут соз­даваться без специального на то разрешения государственного орга­на. Профсоюзные организации вправе сделать выбор из двух вариан­тов возможного учреждения: 1) уведомительная регистрация и при­обретение прав юридического лица и 2) без таковой. Определенные требования предъявляются только к структуре и содержанию устава профсоюза. Закон не определяет минимального числа учредителей профсоюза.

Отметим, что в зарубежной практике встречаются более жесткие условия учреждения профсоюзов. Так, в Новой Зеландии по Зако­ну «О трудовых отношениях» 2000 г. каждый профсоюз подлежит ре­гистрации, осуществляемой специальной Регистратурой объедине­ний, входящей в Министерство труда. Для прохождения регистрации профсоюз должен объединять не менее 15 членов, не зависеть от ра­ботодателя и иметь устав, отвечающий требованиям Закона. Незави­симость от работодателя требует доказательств.

По законодательству Великобритании профессиональные сою­зы не подлежат государственной регистрации, не обладают правами юридического лица. В этой связи к ним не могут предъявляться ис­ки о возмещении ущерба, причиненного забастовкой, о компенсации ущерба деловой репутации фирмы и т.д. Но вместе с тем законодатель­ством предъявляются довольно жесткие требования к правовому ста­тусу профсоюзов, претендующих представлять интересы работников. Профсоюзы должны отвечать трем критериям: 1) соответствовать зако­нодательному определению профсоюза; 2) профсоюз должен быть не­зависимым от работодателя; 3) профсоюз должен быть признан работо­дателем. В Консолидированном законе 1992 г. «О профессиональных союзах и трудовых отношениях» (далее — Консолидированный закон о профессиональных союзах и трудовых отношениях) установлена сис­тема сертификации независимости профсоюза. Признание профсоюза независимым означает, что указанный профсоюз, признанный рабо­тодателем как участник коллективных переговоров, вправе получать информацию для ведения коллективных переговоров; должностным лицам независимых профсоюзов предоставляется время для ведения коллективных переговоров и выполнения представительских обязан­ностей и для профессиональной учебы с сохранением среднего зара­ботка; члены независимого профсоюза вправе обжаловать незаконное увольнение за участие в профсоюзе и другие привилегии^[144].

Европейская социальная хартия среди минимальных стандартов соци­ального диалога называет условия реализации работниками права на объ­единение: упрощенная процедура уведомления и регистрации профсою­зов, умеренные членские взносы, допустимость незначительного числа членов и открытость для иностранных работников. Европейский коми­тет по социальным правам, осуществляющий контроль за соблюдением названной Хартии, отмечает, что в принципе обязательная регистрация профсоюзов не противоречит Европейской социальной хартии. Однако любое требование уплаты членских взносов для регистрации или созда­ния профсоюза должно быть в разумных пределах и направлено только на покрытие минимальных административных издержек. Минимальные требования к членству не должны быть чрезмерными.

Так, Европейский комитет по социальным правам признал непротиворе- чащим ст. 5 Европейской социальной хартии положение законодательства о профсоюзах в Польше, согласно которому решение о создании профсоюзов должно приниматься по крайней мере 10 лицами, имеющими право образо­вывать профсоюз.

Европейская социальная хартия провозглашает не только позитив­ное право на вступление и присоединение к профсоюзу, но и негатив­ное право отказа, неприсоединения к профсоюзу (запрет на «закры­тые цеха» при поступлении на работу и в дальнейшем).

Так, Европейский комитет по социальным правам признал недопустимым положение, сложившееся в Дании. Законодательство этой страны (Акт № 443 от 1990 г.) разрешал увольнение работника, который отказывается вступить в профсоюз, если в момент приема на работу он знал, что условием приема на работу является членство в профсоюзе. Оно также допускало увольнение работника, который отказывается продолжать быть членом профсоюза, по­сле того как при приеме на работу он был информирован о том, что продол­жение работы зависит от его членства в профсоюзе.

Профсоюзное представительство

По российскому законодательству профсоюзы создаются с одной- единственной целью — представительство и защита трудовых прав и интересов. Процедура реализации профсоюзными органами полно­мочий по представительству и защите интересов работника в рамках названного Закона строится на следующих посылках. Этот Закон вво­дит двойной стандарт представительства профсоюзами трудовых прав и интересов работников в зависимости от вида их носителей (члены профсоюза и работники, не являющиеся членами профсоюза). В об­ласти коллективных трудовых прав и интересов профсоюзы представ­ляют и защищают работников независимо от их членства в профсоюзах в случае наделения их полномочиями на представительство в установ­ленном порядке. В области индивидуальных трудовых прав и интере­сов профсоюзы, как правило, представляют и защищают права толь­ко своих членов (ст. 11). Из последнего правила сделано исключение, когда профсоюз представляет и защищает права отдельного работни­ка — не члена профсоюза в органах по рассмотрению трудовых споров по просьбе работника или по собственной инициативе (ст. 23).

Представительство профсоюзами по защите прав и интересов чле­нов профсоюза и иных работников, уполномочивших профсоюз пред­ставлять их интересы, всегда является конкретным и не может распро­страняться на неопределенный круг лиц. Тому подтверждение — су­дебная практика.

Так, Верховный Суд РФ в Определении от 27 июня 2002 г. № КАС02-293 указал, что в принятии к рассмотрению жалобы профсоюза о признании час­тично недействительными Инструкции, утвержденной приказом МВД Рос­сии от 14 декабря 1999 г. № 1038, Положения, утвержденного приказом МВД России от 30 сентября 1999 г. № 750, отказано, так как она не подлежит рас­смотрению в порядке гражданского судопроизводства. В соответствии со ст. 42 ГПК РСФСР организации могут обращаться в суд с иском в защиту интере­сов неопределенного круга лиц только в случаях, предусмотренных законом. Между тем Законом о профсоюзах на ст. 11, 23 которого указывается в част­ной жалобе, возможность обращения в суд в защиту интересов неопределен­ного круга лиц не предусмотрена.

С принятием ТК РФ Закон о профсоюзах сохранил свою силу в час­ти, не противоречащей ТК РФ. Это касается и профсоюзного предста­вительства индивидуальных и коллективных трудовых прав и интере­сов работников в зависимости от уровня социального партнерства.

1. На локальном уровне социального партнерства первичные проф­союзные организации и их органы представляют: 1) индивидуаль­ные и коллективные интересы членов профсоюзов; 2) коллективные интересы всех работников независимо от членства в профсоюзе при проведении коллективных переговоров и заключении коллективных договоров, при принятии локальных нормативных актов в случаях, предусмотренных ТК РФ и коллективными договорами, а также при рассмотрении и разрешении коллективных споров в случаях, установ­ленных ТК РФ; 3) индивидуальные интересы работников, не являю­щихся членами профсоюза, которые уполномочили орган первичной профсоюзной организации представлять их интересы по вопросам индивидуальных трудовых отношений на условиях, установленных данной первичной профсоюзной организацией. Отметим, что ТК РФ (ст. 30) отказался от принципа уполномоченного представительства профсоюзом в коллективных трудовых отношениях всех работников, заменив его принципом представительства работников независимо от членства в профсоюзе в силу закона^[145].

2. На иных уровнях социального партнерства (федеральном, регио­нальном, отраслевом и др.) профсоюзы признаются единственными представителями работников.

В наследство от прошлой советской системы профсоюзов осталось и общее членство лиц в одном профсоюзе, когда профсоюз объединя­ет, а следовательно, и представляет интересы как работников адми­нистрации (менеджеров), руководителя организации, так и остальных наемных работников. Именно так сегодня функционирует Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР), правопреемница советских профсоюзов, возглавлявшихся ранее ВЦСПС (Всесоюзный централь­ный совет профсоюзов). Появившиеся вновь различные независимые, альтернативные профсоюзы практикуют иной подход, не включая в свои ряды руководителей предприятий, организаций. Эта практика соответствует международным принципам, где независимость проф­союзов от предпринимателей обеспечивается в том числе и запретом объединения в одном профсоюзе работников и администрации. На­пример, в Дании по закону руководящему персоналу фирм запреще­но входить в профсоюз, объединяющий рядовых работников. В США профсоюзы, включающие в свой состав лиц, относящихся к админист­рации, даже самого низового звена, не вправе выступать представите­лями работников в коллективных переговорах^[146]. Полагаем, что рецеп­ция зарубежного опыта в этой части необходима, так как названное требование к членству в профсоюзе и профсоюзному представитель­ству вытекает из ратифицированной нашим государством Конвенции МОТ № 87 о свободе ассоциации.

Более того, в этой части следует вспомнить и КЗоТ 1922 г. Из об­щего правила о распространении действия коллективного договора, заключаемого профсоюзами и нанимателем, на всех работников дан­ного предприятия, учреждения, хозяйства, закон делает исключение для лиц административного персонала, пользующегося правом прие­ма и увольнения (ст. 16). Специальными циркулярами ВЦСПС уста­навливался перечень должностей административного персонала пред­приятия или учреждения, на которые действие коллективного догово­ра не распространялось, но допускалось определение их условий труда и оплаты особыми коллективными договорами^[147].

Основные права профсоюзов

Законодатель наделил профсоюзы конкретным перечнем полно­мочий, с тем чтобы профсоюзы имели возможность реализовать ос­новную функцию представительства и защиты социально-трудовых прав работника. Традиционно при общей характеристике правового статуса профсоюзов в социально-трудовой сфере речь идет об их пра­вах и полномочиях. В ТК РФ в качестве единственной функции проф­союзов названы представительство и защита трудовых прав работни­ков. О производственной (хозяйственной) функции профсоюзов от­сутствует даже упоминание. Кстати, Европейская социальная хартия также определяет профсоюз как организацию, основная роль которой заключается в защите и поддержке экономических и социальных инте­ресов ее членов — работников (ст. 5). Но поскольку права неотделимы от обязанностей, постольку ряд современных авторов придерживают­ся концепции единой категории прав-обязанностей профсоюзов. На­помним, что истоки этой концепции мы находим в работах В.М. До- гадова о правовом положении профессиональных союзов, о чем речь шла ранее. Эта концепция единства прав-обязанностей профсоюзов в той или иной мере находит поддержку и в работах современных уче­ных. Так, И.О. Снигирева пишет о том, что в правовом статусе проф­союзов основное место занимает особая юридико-корпоративная ка­тегория прав-обязанностей по представительству и защите интересов работников. В этой категории сливаются уставные и юридические права и обязанности профсоюзов^[148]. Несколько в ином ключе опреде­ляет единство прав и обязанностей профсоюзов О.В. Смирнов: в част­ности, он подчеркивает, что правами профсоюзы наделяет государст­во, а обязанности профсоюз несет не перед государством, а перед ра­ботниками, чьи интересы профсоюз должен представлять^[149]. Именно в этом контексте и оправдано применение единой категории прав-о­бязанностей профсоюзов.

Позиция В.М. Догадова о профсоюзном праве и единстве прав-обя­занностей профсоюзов поддерживается также и авторами «Курса рос­сийского трудового права». Аргументируют они эту позицию исходя из современных социологических подходов к праву. Имеется в виду так называемая широкая трактовка права, включающая в понятие права не только нормы, которые издаются государством, но и иные социаль­ные регуляторы, например корпоративные нормы. С этих позиций ав­торы анализируют правосубъектность профсоюзных организаций как во внутрикорпоративных, так и во внешних правоотношениях^[150].

Для начала отметим, что концепция В.М. Догадова во многом сов­пала по времени с процессом «огосударствления» профсоюзов, она от­вечала на вопросы, связанные с делегированием профсоюзам государ­ственных функций. Эта концепция была востребована законодателем именно того периода времени и отражала суть происходящих с проф­союзами метаморфоз. Во-вторых, сегодня ситуация иная, профсою­зам возвращен правовой статус собственно общественной организа­ции. Соответственно, внутренние отношения членов профсоюза, в том числе и с его органами управления, определяются нормами общест­венной организации, а не правовыми. Более того, как мы помним, в соответствии с международными стандартами государство не впра­ве вмешиваться во внутреннюю жизнь профсоюзов. Таким образом, нельзя связывать в единую категорию совершенно разнопорядковые явления, а именно права профсоюзов, закрепленные законом, и обя­занности тех же профсоюзов перед его членами, которые не являются по своей природе юридическими. Это все же общественные обязан­ности, устанавливаемые корпоративными нормами, в данном случае нормами общественной организации.

Однако зарубежная практика, в частности профсоюзная практика в Великобритании, дает нам примеры иного рода. Так, Консолиди­рованный закон о профессиональных союзах и трудовых отношениях 1992 г. довольно детально регулирует вопросы, касающиеся взаимо­отношений английских профсоюзов со своими членами. В соответст­вии с уставом профсоюзов с каждым членом профсоюза заключается профсоюзный договор. Профсоюзы имеют право устанавливать в сво­их уставах дисциплинарные взыскания в отношении членов, такие как штрафы и исключение из профсоюза. В вышеназванном Консолиди­рованном законе о профессиональных союзах и трудовых отношени­ях предусматривается право работников на защиту от несправедли­вых санкций со стороны профсоюза и на обжалование таких санкций в трудовом трибунале, право каждого члена профсоюза ежегодно по­лучать сведения о доходах и расходах профсоюзов, а также о заработ­ной плате должностных лиц профсоюза и доходах и расходах полити­ческого фонда профсоюзов. Этот Закон устанавливает и порядок вы­боров должностных лиц исполнительных комитетов профсоюзных организаций. Отметим, что в современной литературе обосновываются предложения о возможной рецепции российским законодательством данного опыта нормативно-правового регулирования внутрипрофсо- юзных отношений хотя бы на уровне рамочных норм, которые обес­печат определенный уровень прозрачности профсоюзов в отношении своих членов и внутрипрофсоюзной демократии^[151].

По нашему мнению, отношения по профсоюзному представитель­ству и защите трудовых прав работников причисляются к категории производных отношений. Они включаются в предмет трудового права и, урегулированные нормами этой отрасли, приобретают характер пра­воотношений. Все иные общественные отношения, связанные с вступ­лением в профсоюз, уплатой профсоюзных взносов, участием в избра­нии руководящих органов профсоюзов и т.п., не являются правовыми. Это корпоративные общественные отношения, урегулированные ус­тавом профсоюза. В первом томе настоящего Курса эти «внутренние установления» общественных, религиозных, спортивных и иных орга­низаций мы отнесли к категории «квазиисточников» трудового права в силу признания их законодателем и наличием отсылочных (бланкет­ных) норм к этим источникам. Именно в таком ключе наш законода­тель определил обязанности объединений работодателей в отношении своих членов, о чем речь пойдет позднее.

Закон о профессиональных союзах содержит перечень основных прав профсоюзов. К ним относятся следующие права: на содействие занятости; ведение коллективных переговоров; заключение соглаше­ний, коллективных договоров и контроль за их выполнением; участие в урегулировании коллективных трудовых споров; информацию; уча­стие в подготовке и повышении квалификации профсоюзных кад­ров; осуществление профсоюзного контроля за соблюдением зако­нодательства о труде; социальную защиту работников; права в облас­ти охраны труда и окружающей природной среды; защиту интересов работников в органах по рассмотрению трудовых споров. Не вдава­ясь в детальный анализ конкретных полномочий профсоюзов, кото­рыми они наделены по закону, ограничимся лишь их классификаци­ей по юридической силе^[152].

Традиционно выделим совещательные (с учетом мнения), согласова­тельные, совместные и решающие. В первых двух случаях решение при­нимает работодатель, а затем либо заслушивает мнение профсоюзов (с учетом мнения), либо обязан получить на свое решение согласие профсоюзного органа. К примеру, по Закону о профсоюзах привлече­ние и использование в Российской Федерации иностранной рабочей силы осуществляется с учетом мнения профсоюзов (ст. 12), а растор­жение трудового договора с работником, входящим в состав профсо­юзного органа, — только с предварительного согласия соответствую­щего профсоюзного органа (ст. 25).

По ТК РФ «львиная доля» полномочий профсоюзов носит совеща­тельный характер. Работодатель принимает решение с учетом мнения профсоюзного органа, во-первых, в случаях, предусмотренных ТК РФ, во-вторых, в иных случаях, установленных коллективным договором, соглашением, локальными нормативными актами. В ТК РФ выделе­ны две группы случаев, когда работодатель обязан принять решение с учетом мнения профоргана: 1) при принятии локальных норматив­ных актов, содержащих нормы трудового права (ст. 372); 2) при рас­торжении трудового договора по инициативе работодателя по п. 2, 3, 5 ст. 81 ТК РФ (ст. 373). Учету подлежит только мотивированное мне­ние профсоюзного органа, изложенное в письменной форме. Для ра­ботодателя это мнение носит рекомендательный характер. Между тем работодатель обязан соблюсти установленную Кодексом процедуру учета мнения. В противном случае выборный профорган имеет право обратиться с жалобой в Государственную инспекцию труда либо суд. При принятии локальных нормативных актов профсоюзы также впра­ве начать процедуру коллективного трудового спора.

Несколько слов следует сказать о праве профсоюзов участвовать в нормотворчестве, нормативно-правовом регулировании трудовых отношений. На локальном уровне эти правомочия являются совеща­тельными (принятие локальных нормативных актов с учетом мнения профсоюзного органа). ТК РФ представляет профсоюзным органам практически исключительное право на представительство интересов работников при принятии локальных нормативных актов (за редкими изъятиями). Так, при принятии локальных нормативных актов о раз­делении рабочего дня на части (ст. 105), о ежегодных дополнительных отпусках (ст. 116), графиках отпусков (ст. 123) требуется учет мнения выборного органа первичной профсоюзной организации. При его от­сутствии в организации названные локальные нормативные акты при­нимаются единолично работодателем. Между тем в организации могут действовать иные представительные органы работников, но названным правом они не наделены, если иное не устанавливается коллективным договором. Исключение из этого правила ТК РФ устанавливает толь­ко в отношении локальных нормативных актов по охране труда, ко­торые принимаются с учетом мнения профсоюзного органа или ино­го представительного органа работников (ст. 212, 221).

На иных уровнях социального партнерства при принятии законов, подзаконных нормативных актов о труде требуется мнение профсо­юзных органов. Оно отражается либо в решении соответствующих ко­миссий по регулированию социально-трудовых отношений, либо в за­ключении соответствующих профсоюзов (их объединений) и подлежит обязательному рассмотрению органами государственной власти, орга­нами местного самоуправления (ст. 35.1 ТК РФ). На указанном уровне принятия нормативных правовых актов профсоюзы являются единст­венными представителями работников. Речь идет о монопольном праве профсоюзов с совещательными полномочиями участвовать в форми­ровании и реализации государственной политики в сфере труда.

«Согласовательные» полномочия профсоюзов также подразделяют­ся на две группы: установленные ТК РФ (ст. 374) и иные, предусмот­ренные в локальном порядке. В первом случае речь идет о гарантиях работникам, входящим в состав выборных профсоюзных коллегиаль­ных органов и не освобожденным от основной работы.

При принятии совместных решений по социально-трудовым во­просам инициатива может исходить от любой из сторон, но юридиче­скую силу приобретает лишь общее согласованное решение. Напри­мер, профсоюзы имеют равные с другими социальными партнерами права на паритетное участие в управлении государственными фон­дами социального страхования, занятости (ст. 15 Закона о профсою­зах), участвовать в урегулировании коллективных конфликтов (ст. 14 Закона о профсоюзах).

Решающие полномочия профсоюзов — это скорее исключение из общего правила, и их решающий характер все же скорректирован с учетом характеристики профсоюзов как общественных организа­ций. Чаще всего решающие полномочия связаны с правами проф­союзов по контролю за соблюдением трудового законодательства, условий коллективных договоров и соглашений. Однако эти пол­номочия носят характер общественного контроля. Так, представле­ния профсоюзов об устранении нарушений трудовых прав не явля­ются обязательными к исполнению указаниями, но вместе с тем ра­ботодатель обязан рассмотреть это представление в недельный срок (ст. 370 ТК РФ). Таким образом, решающему полномочию профсою­зов по контролю за соблюдением трудового законодательства кор­респондирует юридическая обязанность работодателя рассмотреть профсоюзное представление и сообщить о результатах и принятых мерах. Эта обязанность обеспечена юридической санкцией на слу­чай ее неисполнения. За нарушение законодательства о профсою­зах должностные лица несут дисциплинарную, административную, уголовную ответственность в соответствии с федеральными закона­ми (ст. 30 Закона о профсоюзах). По аналогичной схеме можно оха­рактеризовать и решающее полномочие профсоюзного инспектора труда предъявлять требования о приостановке работ в случаях непо­средственной угрозы жизни и здоровью работников (ст. 370 ТК РФ).

И в этом случае окончательное решение остается не за профсоюза­ми, а за работодателем.

Согласно Закону о профсоюзах (ст. 19) для осуществления профсо­юзного контроля за соблюдением законодательства о труде профсою­зы вправе создавать собственные инспекции труда, которые наделяют­ся полномочиями, предусмотренными положениями, утверждаемыми профсоюзами. Профсоюзы, их инспекции труда при осуществлении этих полномочий взаимодействуют с государственными органами над­зора и контроля за соблюдением законодательства о труде. Профсо­юзный инспектор труда вправе беспрепятственно посещать органи­зации независимо от форм собственности и подчиненности, в кото­рых работают члены данного профсоюза, для проведения проверок соблюдения законодательства о труде и законодательства о профсою­зах, а также выполнения работодателями условий коллективного до­говора, соглашения.

В зарубежном законодательстве контрольные функции профсою­зов обеспечиваются в ряде случаев закреплением за профсоюзами пра­ва обжаловать любые незаконные действия работодателя. Например, Трудовой кодекс Венгрии устанавливает процедуру такого обжалова­ния. Сначала непосредственные переговоры с работодателем, а затем примирительная процедура, а в случае ее провала — обращение в суд. Меры, обжалуемые профсоюзом, приостанавливаются до завершения примирительной процедуры или принятия судебного решения.

Но возвращаемся к российскому законодательству о профсою­зах. Совершенно выбивается из общего ряда решающее полномочие профсоюзов, связанное с требованием расторгнуть трудовой контракт с должностным лицом, нарушающим законодательство о профсоюзах, условия коллективных договоров, соглашений (ст. 30 Закона о проф­союзах). Это требование профсоюзных органов, обращенное к рабо­тодателю, обязательно к исполнению. Такая позиция законодателя вызывает некоторое недоумение, так как речь идет о вмешательстве в исключительную прерогативу работодателя по управлению персо­налом. В этой связи названная норма не подлежит применению, так как противоречит ст. 195 ТК РФ. Поэтому представляется необходи­мым привести указанное полномочие профсоюзов к «общему знаме­нателю», т.е. определить обязанность работодателя в установленные сроки рассмотреть требование профсоюзов и дать мотивированный ответ. Такое решение соответствует особой юридической природе ре­шающих полномочий профсоюзов как общественных организаций, представляющих трудовые права и интересы работников.

В локальном и коллективно-договорном порядке перечень полно­мочий профсоюзных органов «с учетом мнения», решающих, согласо­вательных и совместных может быть расширен по сравнению с дейст­вующим законодательством.

Особое место в перечне полномочий профсоюзов занимают пол­номочия, которые реализуются на уровнях социального партнерства: федеральном, региональном, отраслевом. В литературе отмечается, что в настоящее время проявляется тенденция, свидетельствующая о соз­дании правовых условий для усиления воздействия профсоюзов на ре­шение вопросов общего характера, затрагивающих интересы всех или большинства работников. Достаточно вспомнить о праве профсоюзов участвовать в формировании и реализации государственной политики в сфере труда (ст. 35.1 ТК РФ). Иными словами, при определении прав российских профсоюзов в современных условиях акцент переносится с представительства и защиты прав и интересов работников в отноше­ниях непосредственно с работодателем на отношения более высокого уровня, в которых определяются общие условия труда^[153].

Гарантии прав выборных работников профсоюзных органов

Конвенция МОТ № 98 о праве на организацию и ведение коллектив­ных переговоров (1949 г.) обязывает государства принять меры с целью гарантировать трудящимся свободное осуществление права на органи­зацию, установить защиту трудящихся от любых дискриминационных действий, преследующих цель увольнения или нанесения какого-либо ущерба трудящемуся на том основании, что он является членом проф­союза или принимает участие в профсоюзной деятельности.

Гарантии выборным профсоюзным работникам дифференцируются в зависимости от их правового статуса освобожденного или не освобо­жденного от основной работы работника. КЗоТ 1922 г. освобожденным членам профсоюзного комитета гарантировал по окончании их полно­мочий продолжение работы на данном предприятии на основе бывше­го до избрания договора найма (ст. 160). Таким образом, деятельность в качестве освобожденного члена профсоюзного комитета только при­останавливала трудовой договор на период его избрания. Увольнение неосвобожденного члена комитета не только по инициативе нанимате­ля, но и по иным основаниям допускалось лишь с согласия соответст­вующего профессионального союза (ст. 160 КЗоТа 1922 г.).

КЗоТ 1971 г. также предусматривал дополнительные гарантии для выборных профсоюзных работников (ст. 235). Эти гарантии права на труд неосвобожденным работникам — членам профсоюзного орга­на распространялись не только на все случаи прекращения трудового договора по инициативе работодателя, но и на применение дисцип­линарных взысканий и переводы на другую работу. Интересно отме­тить, что буквально в последние месяцы жизни КЗоТа 1971 г. было принято Постановление Конституционного Суда РФ от 24 января 2002 г. № 3-П, которым были признаны неконституционными поло­жения ч. 2 ст. 235 КЗоТа в той части, в какой ими не допускается без предварительного согласия соответствующих профсоюзных органов увольнение работников, входящих в состав профсоюзных органов и не освобожденных от основной работы, в случаях совершения ими дисциплинарных проступков, являющихся в соответствии с законом основанием для расторжения с ними трудового договора по инициа­тиве работодателя.

В ТК РФ дополнительные гарантии для выборных профсоюзных работников претерпели ряд изменений и значительно сужены. Круг профсоюзных работников, которым теперь предоставляется допол­нительная защита при увольнении по инициативе работодателя, в ТК РФ ограничен руководителями (их заместителями) выборных колле­гиальных органов первичных профсоюзных организаций, выборных коллегиальных органов профсоюзных организаций структурных под­разделений организаций (не ниже цеховых и приравненных к ним), не освобожденных от основной работы (ст. 374). В отношении ра­ботников, входящих в состав выборных коллегиальных органов, не освобожденных от основной работы, ТК РФ уже не предусматрива­ет запрета подвергать таких работников дисциплинарному взыска­нию (за исключением отдельных оснований увольнения), переводу по инициативе работодателя без предварительного согласия соответ­ствующих выборных профсоюзных органов. Однако увольнение по инициативе работодателя по сокращению численности или штата, по несоответствию работника занимаемой должности, в связи с не­однократным неисполнением трудовых обязанностей руководителей (их заместителей) выборных профсоюзных коллегиальных органов допускается только с предварительного согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа (ст. 374 ТК РФ). Эти гарантии пролонгируются на два года после окончания срока пол­номочий названных работников (ст. 376 ТК РФ). Таким образом, дисциплинарное увольнение за неоднократное неисполнение тру­довых обязанностей вопреки правовой позиции Конституционного Суда РФ требует предварительного согласия соответствующего вы­шестоящего выборного профсоюзного органа. Это вызвало немало вопросов на практике.

По запросу Первомайского районного суда г. Пензы о проверке соответ­ствия ч. 1 ст. 374 ТК РФ, устанавливающей гарантии работникам, входящим в состав выборных коллегиальных органов, не освобожденным от основной работы, нормам Конституции РФ Конституционный Суд РФ вынес Опреде­ление от 4 декабря 2003 г. № 421-О, где в значительной части изменил свою прежнюю позицию. В нем он признал названную норму конституционной, поскольку она направлена, по мнению Суда, на защиту государством свобо­ды профсоюзной деятельности и не препятствует судебной защите прав ра­ботодателя на свободу экономической (предпринимательской) деятельности. Это означает, что в случае получения отказа на увольнение вышеназванного работника работодатель вправе обратиться в суд. Вместе с тем профсоюзный орган обязан доказать обусловленность своего отказа объективными обстоя­тельствами, подтверждающими дискриминационный характер увольнения (преследование работника со стороны работодателя по причине его профсо­юзной деятельности). Только в случае вынесения судом решения в пользу ра­ботодателя последний вправе издать приказ об увольнении.

Освобожденному профсоюзному работнику после окончания срока его полномочий должна предоставляться прежняя работа (должность), а при ее отсутствии с согласия работника — другая равноценная работа (должность) у того же работодателя (ст. 375 ТК РФ). При невозмож­ности предоставления указанной работы общероссийский (межрегио­нальный) профессиональный союз сохраняет за этим работником его средний заработок на период трудоустройства, но не свыше 6 месяцев, а в случае учебы и переквалификации — на срок до одного года.

Согласно ТК РФ (ст. 375) освобожденные профсоюзные работники обладают такими же трудовыми правами, гарантиями и льготами, как и работники организации, индивидуального предпринимателя в соот­ветствии с коллективным договором. Иными словами, эти дополни­тельные гарантии и льготы должны предусматриваться коллективным договором для данной категории лиц, которые не являются работни­ками организации. Аналогичная норма содержится и в Законе о проф­союзах (ст. 26). По этому поводу Конституционный Суд РФ в Опреде­лении № 207-О от 14 декабря 1999 г. дал следующее разъяснение.

Гражданин Г.Г. Иванов является освобожденным профсоюзным работни­ком первичной профсоюзной организации, созданной в АО «Владимирэнер- го». В силу п. 4 ст. 26 Федерального закона от 12 января 1996 г. «О профессио­нальных союзах, их правах и гарантиях деятельности» он обладает такими же социально-трудовыми правами и льготами, как и другие работники органи­зации, в соответствии с коллективным договором, соглашением. В своей жа­лобе в Конституционный Суд РФ Г.Г. Иванов утверждает, что социально-т­рудовые права и льготы, одинаковые с работниками АО «Владимирэнерго», ему должны быть предоставлены вне зависимости от того, имеются ли они в коллективном договоре, соглашении.

В силу ч. 1 ст. 26 Закона о профсоюзах профсоюзные работники, избран­ные на выборные должности в профсоюзные органы, освобождаются от рабо­ты в организации, с которой они состояли в трудовых правоотношениях. Сле­довательно, в качестве работодателя гражданина Г.Г. Иванова выступает не АО «Владимирэнерго», а профсоюзный орган, который и должен обеспечить предоставление ему как тех социально-трудовых прав и льгот, которые закре­плены в законодательстве о труде, так и тех, которые содержатся в коллектив­ном договоре, действующем в АО «Владимирэнерго». Кроме того, оспариваемая заявителем норма по своему характеру является дополнительной гарантией сво­бодного осуществления профсоюзной деятельности в организациях, а потому не может рассматриваться как нарушающая какие-либо трудовые права заяви­теля и свободу деятельности профессиональных союзов, закрепленную в ст. 30 (ч. 1) Конституции РФ. Напротив, ее изменение в соответствии с требованием заявителя означало бы нарушение конституционного принципа равенства, по­скольку ставило бы освобожденных профсоюзных работников в привилегиро­ванное по сравнению с другими работниками предприятия положение.

Между тем трудно согласиться с таким предусмотренным в ТК РФ условием для осуществления деятельности профсоюзов, как возмож­ность оплаты труда руководителя выборного профсоюзного органа за счет средств организации в размерах, установленных коллективным договором (ст. 377). Полагаем, что это не соответствует международно- правовым принципам независимости профсоюзов. Согласно ратифи­цированной Конвенции МОТ № 98 «О применении принципов пра­ва на организацию и на ведение коллективных переговоров» (1949 г.) не допускаются действия, имеющие своей целью способствовать уч­реждению организации трудящихся под господством предпринимате­лей или поддерживать организации трудящихся путем финансирова­ния или другим путем с целью поставить такие организации под кон­троль предпринимателей.

Таким образом, на каждом историческом этапе развития трудово­го законодательства государство определяет объем гарантий, предос­тавляемых профсоюзам.

В качестве общего вывода отметим следущее.

Развитие российского законодательства о профсоюзах имеет дли­тельную историю и прошло путь от запрета деятельности профсою­зов до их легализации, а в советский период и «огосударствления» (наделения государственно-властными полномочиями). Действую­щее законодательство о профсоюзах определяет их как представите­лей интересов работников на всех уровнях социального партнерства, обеспечивает гарантии их деятельности и в целом соответствует меж­дународно-правовым стандартам.