Предисловие

Разумеется, многие люди убеждены в том, что экономика и экономисты мрачны и унылы в общепринятом смысле этих слов, т. е. необычайно безрадостны. Как гласит одно из определений, «экономист — это человек, который хорошо считает, но не может быть бухгалтером, потому что не является личностью». Своей под­моченной репутацией экономисты в значительной мере обязаны склонности к писанию туманных текстов, использованию зачас­тую непостижимых диаграмм и злоупотреблению математикой.

Кроме того, экономисты частенько отказываются признать, что они чего-то не знают.

Почему экономика стала предметом столь многих насмешек и почему студенты, столкнувшиеся с изучением экономики как научной дисциплины, часто ходят с остекленевшими глазами? По-моему, причины этого заключаются в том, что экономисты вообще пишут плохо и большинство экономических текстов по­строено главным образом на алгебраических манипуляциях и слож­ных диаграммах. Более того, немногие экономисты способны передать читателям то удивительное возбуждение, которое вызы­вает экономический анализ, или продемонстрировать его непо­средственную связь с повседневной жизнью.

Это поистине уникальная книга. В ней нет никаких уравне­ний, никакого недоступного другим жаргона, никаких непости­жимых графиков. Хотя уравнения и графики вполне могут крыться за многими экономическими идеями, Уилэн показывает, что суть последних можно изложить обычным языком. Он сводит эконо­мику к ее главным, сущностным моментам. Он демонстрирует, что слова «ясномыслящий экономист» не оксюморон [2].

На страницах книги мы увидим, насколько незаслуженны многие из критических замечаний в адрес экономистов. Экономи­ческий анализ — тяжелый и сложный предмет, во многих отно­шениях гораздо более сложный, чем анализ в физике. Физики могут элегантно и просто объяснять суть систем, например вра­щение планет вокруг Солнца или движение электронов по орби­там вокруг атома. Но даже физика сталкивается с трудностью понимания природных явлений. Яркий тому пример — прогнозы погоды. Несмотря на сложные наблюдения со спутников и изощ­ренные модели прогнозирования погоды, метеорологи зачастую не могут улучшить весьма наивные модели прогнозирования, воплощением которых стала фраза: «Завтра погода будет в точ­ности такой же, как сегодня». Разумеется, инерционная модель мешает отметить все изменения погоды, но в целом сохраняет отличную репутацию. А когда метеорологов просят сделать более долгосрочные прогнозы относительно таких явлений, как, напри­мер, глобальное потепление, крайне широкий разброс их мнений позволяет экономическим прогнозам выглядеть по сравнению с метеорологическими удивительно точными.

Экономика труднее физики потому, что экономисты обычно лишены возможности ставить управляемые лабораторные экспе­рименты, и потому, что люди не всегда ведут себя предсказуемо. Значительное внимание привлекла к себе совершенно новая дис­циплина — поведенческая экономика, объединившая разработки психологов и экономистов, но мы по-прежнему не способны сколь­ко-нибудь точно предсказывать поведение отдельных людей.

И какой бы неточной ни была экономика, она оказывает непо­средственное воздействие на нашу жизнь и играет решающую роль в определении государственной политики. Экономисты ока­зывают влияние на все ветви власти. Стимулирование экономи­ческого роста и обеспечение высокой занятости при одновремен­ном подавлении инфляции давно уже признаны сферами дея­тельности экономистов, работающих на правительство. Помните самый удачный лозунг кампании за избрание Билла Клинтона в президенты в 1992 г.? «Это экономика, дурачок!» Стимулиро­вание конкуренции и ограничение монополий (через министер­ство юстиции), ограничение загрязнения окружающей среды (через агентство по охране окружающей среды) и обеспечение медицинского обслуживания (через службы здравоохранения и людских ресурсов) — примеры крупных мероприятий, осуще­ствляемых различными правительственными ведомствами и вклю­чающими в себя крайне важные экономические компоненты. Поистине трудно вообразить какие-либо политические решения — касаются ли они социальных, бюджетных, международных проб­лем, сельского хозяйства или национальной безопасности, — которые не имели бы экономических последствий. И как бы скеп­тически ни относились политики к способностям экономистов решать эти проблемы, советами последних они не пренебрегают. Действительно, как однажды написал Джон Мейнард Кейнс, «прак­тические люди, считающие себя совершенно не подверженными никакому интеллектуальному влиянию, обычно оказываются ра­бами некоего покойного экономиста.

Влияние экономистов в финансовом и бизнес-сообществах становится всеобъемлющим. Питер Линч, бывший управляющий взаимным фондом Fidelity's Magellan, однажды сказал, что если потратить 14 минут на разговор с экономистом, то потеряешь 12 минут. Возможно, есть некая ирония в том, что эффектив­ность инвестиционной деятельности профессиональных управля­ющих взаимными фондами теперь регулярно оценивают посред­ством методов, разработанных финансовыми экономистами. Бо­лее того, экономисты оказывают влияние на бесчисленное мно­жество других деловых решений. Они прогнозируют спрос на продукцию столь различных компаний, как General Motors и Procter & Gamble. Консалтинговые фирмы, занимающиеся ши­роким кругом проблем, начиная со стратегического планирования и кончая управлением материально-товарными запасами, в боль­ших количествах нанимают экономистов. Анализируя соотноше­ния между ожидаемой прибылью и риском, экономисты помога­ют инвестиционным фирмам формировать портфели ценных бу­маг. Экономисты дают советы главным финансовым директорам корпораций относительно политики выплаты дивидендов и отно­сительно воздействия заимствований на стоимость обыкновенных акций компании. На наших финансовых рынках торговцы опцио­нами, работающие на площадках главных опционных бирж, но­сят с собой портативные компьютеры, в память которых зало­жены построенные на основе экономической модели программы, подсказывающие торговцам цены, по которым следует продавать и покупать опционы. Правда состоит в том, что экономический анализ невероятно полезен как инвесторам и производителям, так и людям, разрабатывающим правительственные решения.

Обыкновенные потребители также обнаружат, что экономи­ческая наука может пролить свет на многие трудные вопросы повседневной жизни. Почему людям так трудно осуществить стра­хование от болезней? Почему во время путешествия мы останав­ливаемся у закусочных McDonald’s, хотя многие другие заведе­ния, возможно, делают гамбургеры лучше? Почему такое количе­ство людей стремятся поступить в престижные колледжи, хотя многие другие высшие учебные заведения предлагают подобное образование по меньшей цене? Задумывались ли вы когда-нибудь о том, какое отношение к повседневной жизни имеют такие распространенные выражения, как «отбор по отрицательным признакам», «общественные блага» и «дилемма заключенного»? Вот некоторые из вопросов, рассмотренных в этой восхититель­ной книге.

Часто говорят, что если задать один и тот же вопрос десяти экономистам, получишь десять разных ответов. Но я готов по­биться об заклад, что если спросить десять экономистов о том, почему в городе Нью-Йорке не хватает такси и квартир, все де­сять ответят вам, что предложение этого товара и этой услуги ограничено лимитами на количество медальонов для таксистов и контролем над арендной платой. Несомненно, существуют мно­гие сферы, в отношении которых среди экономистов царит прак­тически полное взаимопонимание. Подавляющее большинство согласны с тем, что свободная международная торговля может повысить уровень жизни населения участвующих в ней стран и что таможенные тарифы и квоты на импорт снижают общее благосостояние. Экономисты в общем согласны с тем, что конт­роль над арендной платой снижает объем и качество жилья. Эко­номисты были фактически единодушны в своем прогнозе, утверж­дая, что ужасная трагедия 11 сентября 2001 г. приведет к спаду экономической активности. Мой собственный опыт работы в прави- хельстве позволяет предположить, что во взглядах экономистов, будь они консервативными республиканцами или либеральными демократами, гораздо меньше различий, чем между взглядами эко­номистов и людей, имеющих другое образование. Экономисты противоположных политических воззрений по большинству вопро­сов согласны друг с другом. Вполне вероятно, что двухпартийное большинство экономистов объединятся против двухпартийной коа­лиции политиков.

Полагаю, что причинами этого являются уникальное мировоз­зрение экономистов и присущий им уникальный способ поиска решений проблем. Мыслить так, как мыслят экономисты, озна­чает построение последовательных дедуктивных суждений, соеди­ненных с упрощенными моделями типа «спрос и предложение». Такое мышление предполагает выявление взаимно погашающихся факторов в контексте ограничений. Оно измеряет издержки одно­го варианта упущенными выгодами другого. Оно полагает своей целью эффективность, т. е. получение максимального результата при ограниченных ресурсах.

Главная ценность книги в том, что она хорошо сбалансиро­вана и предельно всеобъемлюща. В ней раскрывается положитель­ная роль свободного рынка в деле улучшения нашей жизни и по­казываются причины, в силу которых экономики с централизо­ванным планированием в конце концов оказываются неспособны повысить уровень жизни своих граждан. В то же время в книге признается исключительно важный вклад правительства в созда­ние правовой структуры, делающей возможным существование рынков и обеспечивающей пользование общественными благами. В ней дается понимание роли государства в исправлении ситуа­ции, когда свободный рынок создает нежелательные внешние последствия вроде загрязнения окружающей среды или не может обеспечить граждан какими-то товарами.

Вы когда-либо задумывались над тем, почему фермеры, произ­водящие мохеровую шерсть, в течение многих десятилетий полу­чали от федерального правительства субсидии? У ил эн объясняет, каким образом политика и экономика могут приводить к подоб­ным результатам. Вы действительно понимаете, почему Алана Гринспена часто называют вторым по могуществу человеком в США? Уилэн лишает таинственности воздействие монетарной политики на экономическую активность. Вам когда-либо прихо­дило в голову, что вы никогда до конца не понимали заключи­тельной сцены из кинофильма «Trading Places» («Торговые мес­та») — той, где плохих парней изгоняют с рынка фьючерсных товаров? Уилэн делает теорию спроса и предложения совершенно доступной пониманию. Вы когда-либо интересовались, нет ли определенного смысла в требованиях протестующих против гло­бализации и не будет ли меньшая экономическая интеграция бо­лее выгодна развитым или развивающимся странам? Уилэн вно­сит в эти вопросы кристальную ясность. Когда вы читаете в газе­тах о спорах по вопросам текущей экономики, не бываете ли вы зачастую озадачены или испуганы какофонией противоречащих друг другу аргументов? Уилэн расшифровывает профессиональ­ный жаргон и продирается сквозь политическую аргументацию к голой сути основных проблем. Делая это, он успешно превра­щает унылую науку в живое повествование, вплетая экономику и политику в ткань национального политического дискурса.

Уилэн создал восхитительный, легко читающийся самоучитель по экономике. Докапываясь до сути экономических проблем, он делает читателя более информированным гражданином, способ­ным лучше понять главные экономические вопросы сегодняшнего дня. Он показывает, что экономику можно постичь без графиков, схем и уравнений. Он демонстрирует, что экономический анализ может быть волнующе интересным. Эта книга должна стать по­лезным дополнением к курсу экономики, который читают в кол­леджах и старших классах средней школы. Более важным пред­ставляется то, что книга имеет и самостоятельную ценность, вво­дя в область знаний, изменяющих взгляды тех людей, которые отвергли изучение экономики как невероятно скучное и вконец нудное дело. Я часто подумывал о написании книги, знакомящей читателя с основами экономики, но иные проекты всегда мешали мне сделать это. Если бы я все же осуществил свою идею, то хотел бы написать именно такую книгу.

Бартон Дж. Мэлкиел Принстон, Нью-Джерси, декабрь 2001 г.

Посвящается Лив