§ 1. Понятие, причины и нормативно-правовая основа несостоятельности (банкротства)

Несостоятельность, банкротство, неплатежеспособность — явления одного порядка, характеризующие крайне неблагопо­лучное положение хозяйствующего субъекта, хотя и не совпа­дающие полностью по своему содержанию, о чем будет сказано в конце параграфа. Они есть прямое следствие участия пред­принимателей в рыночных отношениях. Юридическая суть не­состоятельности (банкротства) (далее по тексту вместо двух терминов используется один из них) состоит в том, что хозяйст­вующий субъект оказывается не в состоянии выполнить свои обя­зательства, взятые на себя по доброй воле или возложенные на него в силу сложившихся обстоятельств. Не будет ошибочным утверждение, что банкротство представляет собой неизбежный и объективно обусловленный результат функционирования ры­ночных отношений. Часто лишь от случая зависит, что банкро­том в данный момент оказывается именно этот, а не какой-то другой предприниматель.

Каковы же основания для такого пессимистического выво­да? Причин много, назовем лишь наиболее распространенные и очевидные. Во-первых, неумение хозяйствующего субъекта из-за отсутствия опыта, неспособности или лени вести свое предпринимательское дело. Плохое изучение конъюнктуры рынка, возможных колебаний спроса и предложений на това­ры, неудачный отбор вида и номенклатуры производимой про­дукции приводят к тому, что выпущенный товар оказывается никому не нужным и оседает мертвым грузом на складе. Есте­ственно, понесенные затраты не возмещаются, взятые взаимо- образно деньги и сырье в расчете на то, что долги будут пога­шены из выручки от продажи товара, возвращать нечем.

Во-вторых, неспособность хозяйствующего субъекта нала­дить эффективное производство нужных и пользующихся спро­сом товаров. Непомерные издержки производства, высокая се­бестоимость приводят к неконкурентоспособности товара и ра­зоряют, делают несостоятельным (банкротом) его создателя. Следовательно, подобно тому, как свобода конкуренции есть объективное свойство рыночной экономики, банкротство им­манентно последней.

В-третьих, хозяйствующий субъект неизбежно вступает в гражданско-правовые отношения с другими предпринимателя­ми: передает свои деньги на хранение в банки и другие кредит­ные организации, продает имеющиеся у него в наличии сырье и материалы, под заключенные договоры налаживает производ­ство новой продукции и т. д. Партнеры же впоследствии оказы­ваются банкротами: банки «лопаются», переданные покупате­лям товары не оплачиваются, а произведенные не выкупаются. В подобной ситуации может оказаться даже самый рачитель­ный, расчетливый и осторожный хозяйствующий субъект, за чужие «грехи» пополняя ряды обанкротившихся предпринима­телей.

В-четвертых, каждое общество при всех типах и формах госу­дарства сталкивается с банкротством самого государства. В каз­не, как правило, не хватает денег. Государственный внутренний долг подчас вырастает до огромных размеров, далеко превышаю­щих возможности бюджета государства. В результате хозяйст­вующим субъектам не оплачивается произведенная ими по госу-

дарственным заказам продукция, прекращается финансирование государственных предприятий. Их работники и государственные служащие, не получая заработной платы, лишаются возможно­сти купить произведенные для них товары, чем искусственно провоцируется снижение спроса на рынке соответствующих то­варов и опять же порождается неплатежеспособность продавцов данных товаров. Несостоятельные государственные предприятия не выполняют своих обязательств перед другими хозяйствующи­ми субъектами. Нередко при этом образуется замкнутый круг.

В-пятых, что представляет самую большую опасность для рыночной экономики, банкротство способно поразить народ­ное хозяйство в целом и, как следствие, все общество. Банкро­тами оказываются все: и государство, и коммерческие и неком­мерческие организации, и граждане. Сохраняются лишь ред­кие, пока еще успешно функционирующие, но находящиеся под постоянной угрозой упадка хозяйствующие субъекты, сво­его рода «оазисы» благополучия, не делающие, однако, погоды в экономике в целом. Ведь экономика — сложнейшая система, все элементы которой постоянно взаимодействуют. И выход из строя, в частности банкротство, даже одного из ее первичных элементов, того же хозяйствующего субъекта, вызывает далеко расходящуюся волну негативных последствий: у других хозяй­ствующих субъектов, с которыми он связан деловыми отноше­ниями, у последних — с их партнерами; не поступают преду­смотренные налоги и иные платежи в бюджеты различных уровней и так до бесконечности. А если несостоятельных пред­принимателей десятки и сотни тысяч? Тогда привычным пра­вилом становится антипод рыночных отношений, подрываю­щий самую глубинную их основу, — необязательность, недис­циплинированность, неследование честному слову, данному своему партнеру. Выглядят «белыми воронами» и осуждаются общественным мнением в предпринимательской среде хозяйст­вующие субъекты, работающие с соблюдением норм права, мо­рали и иных позитивных правил.

Перечисленные и иные причины банкротства тесно взаимо­связаны и взаимообусловлены. Их упреждение, преодоление и ликвидация негативных последствий, в том числе с помощью норм права, в различной степени зависят от воли и возможно­стей каждого из участников рыночных отношений. Но действу­ют причины неумолимо во всех странах, в том числе с высоко­развитой рыночной экономикой. Например, в США из года в год фиксируется рост предпринимателей, которые разоряются и объявляются банкротами.

2. Разрушительные для экономики отрицательные последст­вия банкротства предпринимателей, как бы последние ни на­зывались — ростовщиками, купцами, торговцами, банкирами, заводчиками, фермерами, остро проявились уже в момент воз­никновения и становления рыночных отношений. И с первых же шагов активную роль здесь стало играть государство. Все возрастающее его участие в упорядочении вопросов банкротст­ва предпринимателей продолжается до сих пор.

Самое деятельное воздействие государства необходимо, во- первых, потому, что банкротство и разорение предпринимателей препятствуют нормальному развитию экономики, нарушают со­циальную и политическую стабильность, создают напряжен­ность в обществе, чреватую бунтами и иными формами насиль­ственного неповиновения, лишают государство возможности полнокровно выполнять свои функции. Во-вторых, стремление участников рыночных отношений самим, без постороннего вме­шательства улаживать ситуации, когда оказывается невозмож­ным осуществлять взаиморасчеты, нередко завершается мысли­мыми и немыслимыми по извращенности и жестокости самосу­дами кредиторов над несостоятельными должниками, равно как и столь же неадекватными попытками последних избавиться от назойливых кредиторов.

Правда, и государственное регулирование поначалу не отли­чалось особой гуманностью. Один из дошедших до наших дней древнейших памятников правовой культуры — Законы XII таб­лиц (источник древнеримского права, 451—449 гг. до н. э.) за­крепили право кредитора на возмещение убытков от неиспол­нения обязательства. Но они содержали и правило, сводящееся к голой мести. Согласно им неудовлетворенные кредиторы имели право разрубить на части тело несостоятельного должни-

ка. Законодательство некоторых европейских стран эпохи фео­дализма, «развивая» древнеримские нормы, разрешало кредито­ру отрезать у несостоятельного должника какую-то часть тела.

С течением времени пришло, однако, осознание того факта, что кредитору, избившему или убившему должника, отрезавше­му у него понравившуюся или, напротив, непонравившуюся часть тела, лучше не становилось, невозвращенный долг не пе­реставал быть таковым. Постепенно законодательство качест­венно меняло свои установления, перенося акценты на имуще­ственное обеспечение долга и его реальный возврат в натуре. Предприниматель, лишившись распроданного для погашения долгов имущества, но сохранив жизнь и здоровье, мог, научен­ный на собственных ошибках, начать все сначала — наладить новое предпринимательское дело.

Каждое государство устанавливает свои особые правила, упорядочивающие отношения по поводу банкротства предпри­нимателей. Роднит же все государства чрезвычайно высокий динамизм этого законодательства, частый его пересмотр, не­прерывный поиск компромисса интересов несостоятельных должников, неудовлетворенных кредиторов, общества и госу­дарства.

3. В глубь веков уходят также корни нормативно-правовой ос­новы банкротства предпринимателей современной России. Инте­ресно, что еще старейший источник российского права — Рус­ская Правда (сформировалась и действовала в Древней Руси в Х1—Х11 вв.) закрепила дифференцированный подход к оценке несостоятельности. Она знала несчастную несостоятельность, возникшую не по вине должника, и вместе с тем вводила нор­мы о суровой каре за злонамеренную несостоятельность, когда должник скрывался от уплаты долгов «бегством в чужую зем­лю» (симптоматично, что подобный способ ухода от долгов до­вольно-таки широко используется предпринимателями нынеш­ней реформируемой России). По возвращении он вместе с иму­ществом подлежал продаже с торгов, а вырученная сумма распределялась между кредиторами пропорционально их требо­ваниям.

Подход к несостоятельности, обозначенный в Русской Правде, сохранился и в более позднем российском законода­тельстве. Менялись только приоритеты, усложнялось и расши­рялось само нормативно-правовое регулирование. Например, в Уложении московского царя Алексея Михайловича (1649 г.) преимущества в очередности кредиторов отдавались иностран­ным кредиторам и государственной казне. Примечательно по­явление кодифицированных нормативных актов — Банкрот­ского Устава в 1740 г. и более совершенного Устава о банкротах в 1800 г.

По Уставу 1800 г. банкротом считалось лицо, не могущее «сполна заплатить своих долгов». Устав вводил три вида бан­кротства: происходящее от несчастья (пострадавший от чрез­вычайного происшествия, например пожара в лавке); от не­брежения и пороков (неосторожный, не следивший за движе­нием товаров, кассой, просто халатный и т. п.); от подлога (злостный, умышленно объявивший о своем банкротстве с целью уменьшения убытков или сокращения требований кре­диторов). В отношении каждого из видов банкротства прини­мались различные меры воздействия. В любом случае банкрот не считался «бесчестным», если не было доказано его злост­ное намерение. Должник, ставший несостоятельным от несча­стья, освобождался от ответственности по всем своим обяза­тельствам.

В дореволюционной России действовало разветвленное зако­нодательство и об уголовной ответственности несостоятельных должников. Оно, например, выделяло банкротство корыстное («тяжкое») и простое («расточительную несостоятельность»). Под корыстным банкротством имелось в виду умышленное со­крытие должником, впавшим в несостоятельность, собственного имущества для получения выгоды.

4. После Октябрьской революции 1917 г. нормативно-пра­вовое регулирование банкротства начало осуществляться с пе­реходом к мирной жизни. Сразу после окончания Гражданской войны принимается Гражданский кодекс РСФСР (1922 г.). Он явился самым весомым элементом нормативно-правовой осно­вы новой экономической политики, исходившей из допущения многоукладное™ в экономике и развития рыночных отноше-

ний. Кодекс и последующее законодательство содержали указа­ния на то, какие субъекты гражданского права (простые и пол­ные товарищества, акционерные общества, кооперативные ор­ганизации, государственные предприятия, физические лица) могут признаваться банкротами, каковы условия и последствия такого признания. Однако процедурно данный вопрос до конца не был урегулирован. Важную роль сыграло постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 28 ноября 1927 г., которым Граждан­ский процессуальный кодекс РСФСР был дополнен новой гла­вой «О несостоятельности частных лиц, физических и юриди­ческих». Оно устанавливало признаки несостоятельности пред­приятий и организаций, физических и частных юридических лиц: прекращение ими платежей «по долгам свыше трех тысяч рублей или прекращение платежей, по которым неизбежно банкротство по состоянию дел»'.

Однако модель банкротства существовала только в норма­тивных актах советского государства, на практике она не реа- лизовывалась, фактически дела такого рода в судах не возни­кали и ими не рассматривались. В условиях безраздельной государственной монополии в основных отраслях народного хозяйства — промышленности, строительстве, транспорте, свя­зи, банковской деятельности и в значительной мере сельскохо­зяйственном производстве — эти нормативные механизмы ли­шались смысла. Государство-собственник вольно было посту­пать со своими неплательщиками в каждом конкретном случае так, как оно считало целесообразным, не прибегая к утяжелен­ным процедурам судебного разбирательства. Обычной практи­кой было государственное дотирование убыточных отраслей народного хозяйства и отдельных предприятий.

Это же, лишь с некоторыми особенностями, имело место и в отношении субъектов негосударственной формы собственно­сти — колхозно-кооперативной. Альтернативы им в советской экономической системе не было. Проблема преодоления бан­кротства негосударственных субъектов экономических отноше­ний решалась не путем применения к ним судами правовых норм о банкротстве в порядке гражданского судопроизводства, хотя формально такие нормы и могли быть, а качественно иными административно-правовыми мерами. В частности: с хронически несостоятельных колхозов непогашенные ими

ссуды, взятые в банках, и иные накопившиеся безнадежные не­платежи государством периодически списывались; несостоя­тельные колхозы объединялись с экономически более сильны­ми и платежеспособными соседними колхозами, что нередко превращало укрупненное хозяйство в несостоятельное; несо­стоятельные колхозы преобразовывались в совхозы с распро­странением на них режима государственных дотаций для по­крытия убытков.

В отношении граждан вопрос о банкротстве не возникал вовсе, так как они, за редким исключением (например, кое- где сохранились отдельные единоличные крестьянские хозяй­ства), не имели права заниматься самостоятельной хозяйст­венной деятельностью. Неплатежи по налогам взыскивались в порядке гражданского судопроизводства путем обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество. В послед­ние годы советской власти такие дела практически до судов не доходили.

5. С началом проведения реформ по формированию рыночной экономики проблема создания нормативно-правовой основы бан­кротства хозяйствующих субъектов стала неотложной практи­ческой задачей. Уже в самом первом российском экономико-ре­форматорском Законе «О предприятиях и предприниматель­ской деятельности» (декабрь 1990 г.) имелась ст. 24, п. 3 которой гласил: предприятие, не выполняющее свои обязатель­ства по расчетам, может быть в судебном порядке объявлено неплатежеспособным (банкротом) в соответствии с законода­тельством РСФСР. Однако Закон не применялся: соответст­вующий судебный порядок еще не был установлен, как и не было норм права, которые определяли бы конкретные юр иди - ческие признаки банкротства.

Лишь спустя полтора года был опубликован обстоятельный нормативный правовой акт — Указ Президента РФ от 14 июня 1992 г. № 623 «О мерах по поддержке и оздоровлению несо­стоятельных государственных предприятий (банкротов) и при­менении к ним специальных процедур»¹. Указ появился в чрез­вычайно сложной ситуации: начался фактический распад СССР, резко ослаблялись, а то и прекращались вообще годами складывавшиеся связи между государственными социалистиче­скими предприятиями, теряла «власть» существовавшая многие

десятилетия вертикаль управления экономикой в лице мини­стерств и ведомств, началась приватизация государственных и муниципальных предприятий. Быстро нарастали симптомы экономического кризиса с неизбежным разорением многих хо­зяйствующих субъектов. Необходимо было срочно оживить ра­боту государственных управленческих структур, приспособить ее к новым экономическим реалиям, предупредить или хотя бы ослабить негативные последствия банкротства государственных предприятий. Указ и был издан в целях поддержки государст­венных предприятий, оказавшихся банкротами, а также обеспе­чения эффективного использования государственного имуще­ства, закрепленного за государственными предприятиями, за­щиты прав и интересов государства, кредиторов и трудовых коллективов несостоятельных предприятий.

Однако Указ постигла судьба упомянутого выше п. 3 ст. 24 Закона «О предприятиях и предпринимательской деятельно­сти»: практически он нигде не применялся и тихо ушел в исто­рию правового регулирования российских экономических ре­форм. Не находил, в частности, поддержки у общественного мнения излишне упрощенный и ускоренный порядок рассмот­рения дел о признании государственного предприятия банкро­том. Не развернулась работа по реализации Указа еще и потому, что вскоре был принят специальный Закон РФ от 19 ноября 1992 г. № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предпри­ятий»¹ (далее — Закон 1992 г.).

6. Практика применения Закона 1992 г. вскоре выявила его слабые стороны. Закон устаревал морально, переставал в пол­ной мере отвечать складывавшимся новым экономическим от­ношениям. Объяснялось это тем, что принят он был до разра­ботки новой Конституции РФ и нового ГК РФ. Весь понятий­ный аппарат в нем был «подогнан» под понятийный аппарат действовавшего тогда законодательства, составлявшего норма­тивно-правовую основу экономических реформ, в первую оче­редь законов «О собственности в РСФСР» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности». Конституция РФ по-но­вому решила вопросы собственности и ее субъектов; серьезные новеллы, касающиеся банкротства, были закреплены в части первой ГК РФ (см., например, ст. 25, 61, 65).

Проявились и другие несовершенства Закона 1992 г. Работа по его пересмотру велась в течение нескольких лет. С 1 марта 1998 г. был введен в действие новый Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»^[340](далее — Федеральный закон 1998 г.).

7. Уже в самом начале правоприменительной практики у Федерального закона 1998 г. выявились еще более существен­ные пороки, чем те, что имелись у его предшественника. Пока­зательно при этом, что названный Федеральный закон не удов­летворял практиков: хозяйствующих субъектов — потенциаль­ных банкротов — и арбитражных судей, по долгу службы разбирающих дела о банкротстве.

Юридические механизмы, связанные с банкротством, долж­ны служить тому, чтобы, во-первых, мобилизовать все ресурсы, доступные в данных конкретных условиях, для восстановления нормальной жизнедеятельности предприятия и, во-вторых, обеспечить справедливое распределение между кредиторами оставшихся у него средств.

Как обнаружилось в ходе арбитражного судопроизводства, имеющиеся в Федеральном законе 1998 г. пробелы и нестыков­ки в правовом опосредовании процедур банкротства позволяли использовать Федеральный закон в целях, прямо противопо­ложных тем, на достижение которых он направлен, создавали благоприятные предпосылки для сращивания теневой эконо­мики и теневой юстиции ради легализации очередного корыст­ного передела собственности, для разорения конкурентов путем всевозможных махинаций со стороны недобросовестных креди­торов и иных участников рыночных отношений, в том числе действующих через подставных лиц, и с применением разного рода других тщательно разработанных на базе несовершенного законодательства механизмов. По утверждению специалистов, треть всех банкротств — заказные.

Было ясно, что законодательство о банкротстве нуждается в неотложном обновлении, на что указал и Президент РФ в По­слании 2002 г.: «Поточное» банкротство предприятий уже успе­ло стать доходным бизнесом. Мы обязаны сделать механизм проведения процедуры банкротства и оздоровления предпри­ятий прозрачным, рыночным, а значит — невосприимчивым к коррупции».

Действующий ныне Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»^[341] (далее — Фе­деральный закон 2002 г.) разработан с учетом замечаний Прези­дента РФ; постановлений Конституционного Суда РФ, касаю­щихся банкротства; практики применения Федерального закона

1998 г., прежде всего арбитражными судами; многочисленных предложений, высказанных учеными.

8. Параллельно с общим законодательством о банкротстве развивалось специальное законодательство, отражавшее специ­фику банкротства отдельных видов субъектов предпринима­тельства: было издано два федеральных закона: от 25 февраля

1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций»^[342] (о них см. выше тему 12) (далее — Федеральный закон 1999 г.) и от 24 июня 1999 г. № 122-ФЗ «Об особенностях несостоятельности (банкротства) субъектов естественных моно­полий топливно-энергетического комплекса». Последний с 1 июля 2009 г. утратит силу, а банкротство естественных моно­полий будет регулироваться положениями § 6 гл. IX Федераль­ного закона 2002 г.

Соотношение Федерального закона 1999 г. и Федерального закона 2002 г. определено следующим образом: к отношениям, связанным с банкротством финансовых организаций (кредит­ных организаций, страховых организаций, профессиональных участников рынка ценных бумаг), Федеральный закон 2002 г. применяется с особенностями, установленными Федеральным законом 1999 г. Тем самым преимущество в нормативно-право - вом регулировании банкротства кредитных организаций имеет Федеральный закон 1999 г. Но в случаях, не урегулированных им, применяется Федеральный закон 2002 г. Таким образом, в системе федеральных законов, регулирующих отношения, воз­никающие при банкротстве, наиболее общим является Феде­ральный закон 2002 г. Он в соответствии с ГК РФ устанавливает основания для признания должника банкротом, регулирует по­рядок и условия осуществления мер по предупреждению бан­кротства, порядок и условия проведения процедур банкротства и иные отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредиторов.

Характерная особенность Федерального закона 2002 г. со­стоит в том, что он вобрал в себя нормы и материального, и процессуального права, т. е. закрепил не только правила пове­дения участников общественных отношений по поводу бан­кротства, но и механизм реализации материальных норм. Не­которые нормы, устанавливающие порядок судебного рассмот­рения дел этой категории, отражены в ст. 223—225 АПК РФ. Указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, иные нормативные правовые акты применяются постольку, посколь­ку не противоречат данному Федеральному закону. Например, Президент РФ принял специальный Указ от 2 февраля 2005 г. № 116 «О приведении некоторых актов Президента Российской Федерации в соответствие с Федеральным законом «О несо­стоятельности (банкротстве)»¹, которым признано утратившими силу 14 актов.

9. Значительную роль в регулировании отношений, связан­ных с банкротством, играют нормативные акты Правительст­ва РФ. Остановимся лишь на двух моментах, одинаково важ­ных в отношениях по банкротству как для государства, так и для предпринимателей:

1) срочное вмешательство Правительства РФ потребовалось сразу после принятия Закона 1992 г. Государству следовало оп­ределиться по отношению к своим собственным предприятиям. Начавшиеся обвальный спад производства на них и рост всех видов неплатежей могли повлечь массовое единовременное банкротство крайне необходимых для нужд страны, включая обеспечение ее обороноспособности, государственных пред­приятий, их распродажу «с молотка» и, как следствие, развал народного хозяйства. В целях создания организационных, эко­номических и иных условий, необходимых для реализации ак­тов о банкротстве в отношении государственных предприятий, постановлением Правительства РФ от 20 сентября 1993 г. № 926 создается Федеральное управление по делам о несостоя­тельности (банкротстве) при Госкомимуществе РФ^[343]. В ходе дальнейших реформ российского государственного аппарата

оно было преобразовано сначала в Федеральную службу России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению, а последняя в 1999 г. — в Федеральную службу России по финан­совому оздоровлению и банкротству (далее — ФСФО).

Указом Президента РФ от 9 марта 2004 г. № 314 ФСФО уп­разднена. Ее функции переданы трем другим федеральным ор­ганам: Министерству экономического развития и торговли РФ — функции по принятию нормативных правовых актов в установленной сфере деятельности; Федеральной налоговой службе — функции по представлению интересов России перед кредиторами в процедуре банкротства; Федеральному агентству по управлению федеральным имуществом — осуществление полномочий собственника имущества должника — федерально - го государственного унитарного предприятия при проведении процедур банкротства. Полномочия этих федеральных органов исполнительной власти в отношениях, связанных с банкротст­вом, уточнены в утвержденных Правительством РФ положени­ях о них;

2) серьезной проблемой стала ситуация, когда более миллио­на хозяйствующих субъектов не осуществляли никакой деятель­ности, не платили налогов и информация о них отсутствовала. Это деформировало «связки» государство—предприниматели и предприниматели—предприниматели. Проведение банкротства таких хозяйствующих субъектов было весьма затруднено, в том числе по финансовым причинам. Постановлением Правитель­ства РФ от 21 октября 2004 г. № 573 утверждено Положение о порядке и условиях финансирования процедур банкротства от­сутствующих должников^[344]. Оно применяется в случаях, когда с такими заявлениями обращаются уполномоченный федераль­ный орган исполнительной власти, уполномоченный орган субъекта Российской Федерации или уполномоченный орган местного самоуправления. Финансирование осуществляется за счет средств соответствующего бюджета.

10. Подводя итог сказанному в данном параграфе, следует отметить три обстоятельства.

А. При изучении нормативно-правовой основы банкротства как нового феномена нашей экономики надлежит отчетливо уяснить нынешнюю специфику его правового регулирования, на­шедшую отражение в ГК РФ и федеральных законах. Послед­ние закрепили сложившуюся качественно новую систему ре­альных общественных отношений по поводу банкротства. По структуре и содержанию Федеральный закон 2002 г. представ­ляет собой нормативный акт, максимально приближающийся к высшей форме систематизации норм права — кодификации. В нем отчетливо выделяются традиционные для кодексов об­щая и особенная части. В общей части сосредоточены положе­ния, фиксирующие статику связанных с банкротством общест­венных отношений и статус возможных их участников. Особен­ная часть передает динамику этих отношений, поведение, деятельность соответствующих субъектов. Кроме того, в обо­собленную часть выделены положения об отличительных чер­тах банкротства некоторых категорий должников (юридических и физических лиц) и отдельных процедур банкротства.

Мы имеем дело, таким образом, с тремя уровнями норматив­но-правового регулирования банкротства. Первый содержит са­мые общие нормы, действие которых распространяется на все связанные с банкротством общественные отношения. Второй включает правовые нормы, опосредующие предусмотренные Федеральным законом 2002 г. общие процедуры банкротства. Третий уровень устанавливает исключения из общих правил первого и второго уровней. Нормы-исключения касаются по­именно названных в Федеральном законе 2002 г. субъектов и процедур банкротства. Таких норм немного, сосредоточены они в заключительных главах IX—XI данного Федерального за­кона. В правореализующей деятельности предпочтение отдано именно этим нормам. Если ими предусмотрено иное, то более общие нормы не применяются. Другими словами, нормы пер­вого и второго уровней «работают» при регулировании соответ­ствующих общественных отношений только в том случае, если на возникающие вопросы нет ответа в нормах третьего уровня.

Б. Необходимо раскрыть скобки в названии Федерального закона 2002 г., т. е. вернуться к самому началу темы и, опираясь на приведенную выше нормативно-правовую информацию, по­пытаться все-таки ответить на вопрос: что такое несостоятель­ность и что такое банкротство, синонимы они или несут в себе различную смысловую нагрузку? Терминологического единства

по данному вопросу нет и в законодательстве зарубежных стран. Одни из них, словесно отражая рассматриваемые нами общест­венные отношения, используют только понятие «несостоятель­ность», другие — только понятие «банкротство», третьи — и то и другое, при этом наполняя их совершенно различным содержа­нием. По-разному толкуют соотношение понятий «несостоя­тельность» и «банкротство» российские спеииааисты.

Своеобразную компромиссную позицию занял Федеральный закон 2002 г. Он не воспринял ни одно из многочисленных пред­ложений, вносившихся при его подготовке, об изменении назва­ния по сравнению с действовавшими ранее законами 1992 г. и 1998 г., устранении в названии двузначности. Так, в тексте Феде­рального закона 2002 г. до ст. 2 неоднократно после слова «несо­стоятельность» заключается в скобки термин «банкротство». На­чиная же со ст. 2, названной «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе», скобки отброшены и «бан­кротство» «отпущено на свободу». Сделано это с точки зрения за­конодательной техники не лучшим образом. Во-первых, «бан­кротство», сначала заключенное в скобки, почему-то заменило собой «несостоятельность», т. е. в дальнейшем тексте вместо дуб­лирующих терминов используется один — «банкротство». При подобной позиции законодателя было бы логичнее поступить иначе: сам Федеральный закон 2002 г. назвать «О банкротстве (несостоятельности)». Во-вторых, что, пожалуй, главное, ника­кого объяснения юридическому и фактическому отождествле­нию понятий «несостоятельность» и «банкротство» в Федераль­ном законе 2002 г. не дано. И остается неясным, зачем же было вначале прибегать к его двоякому названию.

Попутно заметим, что введение в скобках после, надо пола­гать, основного термина еще какого-то другого — не лучшее достижение законодательной техники, и было бы полезно от него отказаться. Прочитав такой текст, правоприменитель или рядовой гражданин должен решить нелегкую задачу: что означа­ют скобки, что за ними скрывается и какую связь имеет с тер­мином, указанным до скобок. Вспомним теперь Конституции СССР и РСФСР. После слова «Конституция» нам в скобках как бы поясняли: «Основной Закон». В действующей Конститу­ции РФ скобок нет, в самом тексте тоже нигде не говорится, что она — основной закон. Более того, согласно Конституции РФ есть только два вида законов: федеральные конституционные законы и федеральные законы. Значит, наша Конституция сей- час не есть основной закон? Очевидно, конституция как учре­дительный документ по определению должна стоять в иерархии нормативных правовых актов выше любого закона. Но все еще в научной литературе, учебниках, государственных решениях час­то называют Конституцию РФ Основным Законом — такова си­ла консервативной правовой инерции.

Или еще один пример. Многие десятилетия рабочие и слу­жащие при поступлении на работу в соответствии с Кодексом законов о труде РФ заключали трудовой договор. Затем после слова «договор» вдруг появились скобки с термином «кон­тракт». «Договор» — слово русское и обозначает соглашение. «Контракт» — иностранного происхождения, но обозначает то же самое: соглашение. Сразу возникли дискуссии по вопросу о том, что общего у «договора» и «контракта» и что их различает, пока сам законодатель не сказал, что это — одно и то же. Но тогда зачем и для кого «напускался туман»?

А как же быть с «несостоятельностью» и «банкротством»? Думается, что здесь ситуация другая, нежели с «договором (контрактом)». Заглянув в любой словарь, мы узнаем, что оба термина многозначны и используются не только в правовом, но также в политическом, нравственном и ином лексиконе. Их требуется адаптировать к экономическим отношениям. В уяс­нении смысла обоих терминов надо учесть то, что рядом с ни­ми во всех нормативных правовых актах присутствует третий «близнец» — неплатежеспособность. И тогда «дерево» этих по­нятий можно выстроить следующим образом. Все начинается с неплатежеспособности. Если она оказывается вовсе непосиль­ной для должника и последний теряет всякую возможность рассчитаться с кредиторами, то такой неплательщик тем самым приобретает новое качество — становится несостоятельным. Третье и завершающее качество на тернистом пути незадачли­вого предпринимателя — банкрот. Этим статусом его наделяет арбитражный суд.

Изложенная правовая ситуация сравнима с той, что имеет место в отношении лица, совершившего преступление. Он так­же проходит через различные «качества»: подозреваемого, об­виняемого, подсудимого. Но только суд вправе в своем приго­воре назвать такое лицо преступником. Так и хозяйствующий субъект может быть и неплательщиком, и несостоятельным. Но единственным государственным органом, могущим официаль­но объявить его банкротом, является арбитражный суд.

Юридический смысл и значение приведенной градации со­стоит в том, что несостоятельный хозяйствующий субъект при определенных условиях может вернуть себе качество простого неплательщика, продолжить предпринимательскую деятель­ность, «нажить богатство» и рассчитаться с долгами. Для бан­крота пути назад нет. Признание судом юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. С момента вынесения судом такого решения в отношении индивидуального предпринимате­ля утрачивает силу регистрация его как хозяйствующего субъ­екта. Поэтому с точки зрения конечного результата правового регулирования института несостоятельности (банкротства) бы­ло бы правильнее и сам закон назвать короче и яснее — «О банкротстве». Все же остальное — лишь ступеньки на пути к нему, перечисление которых в названии закона представляется излишним. В тексте темы используется терминология, адекват­ная Федеральному закону 2002 г.

В. При дальнейшем раскрытии темы для облегчения изуче­ния и предупреждения ошибок в применении Федерального за­кона 2002 г. акцент будет сделан на трех взаимосвязанных мо­ментах: новеллах указанного Федерального закона; сравнитель­но-правовом анализе норм законов 2002 и 1998 гг.; показе специфики отдельных норм Федерального закона 1999 г. В це­лом качественное отличие Федерального закона 2002 г. состоит в усилении защиты интересов (при всей их противоречивости) кредитора и должника, а также других причастных к банкротст­ву лиц; повышении ответственности арбитражных управляю­щих и контроля за их деятельностью.

Для более углубленного изучения темы необходимо обра­титься к постановлению Пленума Высшего Арбитражного Су­да РФ от 15 декабря 2004 г. № 29¹, в котором дано постатейное разъяснение вопросов, возникающих в ходе реализации Феде­рального закона 2002 г.