§ 1. Общие требования, предъявляемые к статистическим данным

Сказанное самым непосредственным образом касается и де­ятельности статистических аппаратов правоохранительных орга­нов. Для них необходима добротная информация о правонаруше­ниях, в частности о преступности и ее динамике. Именно этим определяется постоянное совершенствование системы единого учета преступлений и лиц, их совершивших, статистической от­четности.

Чтобы служить эффективным средством управления соци­альными процессами, в том числе и в области реализации госу­дарственных мер социального контроля над правонарушениями, информация о правонарушениях вообще и о преступности в осо­бенности по своим качественным характеристикам должна удов

летворять определенным требованиям, предъявляемым к ней, а именно: достоверность, полнота, точность, полезность, содер­жательность, оптимальность, сопоставимость, своевременность и оперативность. При этом в условиях рынка последние два тре­бования должны увязываться с соображениями экономичности, с сокращением затрат на ее получение и обработку.

Остановимся на краткой характеристике каждого из указанных требований.

Достоверность информации связана с объективно верным от­ражением состояния наблюдаемого объекта. Она рассматривает­ся как важнейшее качество статистики. Только в случае достовер­ности уголовно-статистическая информация может быть надеж­ным инструментом в научном управлении процессом реализации государственных мер социального контроля над преступностью. Она обеспечивается многими условиями. О важнейших из них — своевременном и правильном составлении первичных документов, а также представлении отчетных данных в установленные сроки уже говорилось выше. Здесь мы специально рассмотрим вопрос обес­печения объективности (достоверности) показателей уголовно-пра­вовой статистики.

Сразу обратим внимание на то, что достоверность информа­ции о преступности снижается в результате действия двух групп причин: субъективных (предвзятость, субъективизм в подготовке информации, ложно понимаемые ведомственные интересы, не­достаточная квалификация людей, работающих с информацией, осуществляющих статистическое наблюдение, и т.д.) и объек­тивных (помехи при передаче информации, невозможность полу­чить требуемые данные из-за недостаточного развития науки, не­совершенство инструментария, трудности перевода количествен­ных категорий в качественные, отсутствие научно обоснованных критериев оценки эффективности реализации государственных мер социального контроля над преступностью, латентность многих ви­дов преступлений и т.д.). Устранение этих причин — серьезный резерв дальнейшего совершенствования качества информации.

Достоверность включает как соответствие данных реальной дей­ствительности, так и техническую точность или обоснованность измерения регистрируемых признаков единиц наблюдения.

Но когда заходит речь о достоверности статистических данных о преступности, неизбежно возникает вопрос: какие именно сведе­ния о преступлениях и преступниках можно считать достоверными?

Важно иметь в виду, что, анализируя статистические данные о преступности, необходимо постоянно учитывать, к какой ста­дии уголовного процесса они относятся.

Известная правоохранительным органам преступность пре­вышает ее долю, официально ими регистрируемую, в свою оче­редь, ее учтенная часть — раскрытую преступность, а число рас-крытыхдеяний — число преступлений, за совершение которыхви­новные привлекаются к уголовной ответственности. Еще меньше деяний становится предметом судебного разбирательства и еще мень­ше, за совершение которых суды выносят обвинительные приго­воры с назначением наказания. А реальной мерой наказания ви­новных завершается лишь малая доля фактически совершенных пре­ступлений². По мнению В. В. Лунеева, на одного осужденного приходится 3—4 зарегистрированных преступления и около 10—20 фактически совершенных деяний³. Как видим, разрыв между ста­тистическими показателями преступности, учтенными на отдель­ных стадиях уголовного процесса, достаточно велик.

Эта проблема для уголовно-правовой статистики и кримино­логии не нова. Известный русский криминалист Ф. Захаревич пи­сал, что пойманная неводом рыба не указывает числа рыб, кото­рые плавают в реке. Так и в преступности цифры ее регистрации по сути, скорее, должны считаться мерилом полицейской деятель-

1 См.: Шнайдер Г.Й. Криминолошя. С. 111.

² Напомним, УК РФ и доктрина уголовного права исходят из того, что по­нятие уголовной ответственности шире понятия наказания, хотя и включает его. Уголовная ответственность подразделяется на наказание и иные меры уголовно-правового характера (ч. 2 ст. 2 УК), например принудительные меры медицинско­го характера, не яыяющиеся наказанием. Последние также находят отражение в си­стеме показателей статистической отчетности. Но не это главное. Законодатель вы­деляет уголовную ответственность без назначения наказания (она исчерпывается фактом порицания деяния судом от имени государства, что отражается в показа­телях судебной статистики) и с назначением -наказания'(т.е.

³ См.: Луневе В.В. Контроль над преступностью: надежны ли показатели? // Государство и право. 1995. № 7. С. 89.

ности, чем фактического состояния преступности. Это было ска­зано около 150 лет тому назад, но не потеряло своей актуальнос­ти и сегодня. А в конце прошлого века американский социолог, профессор политэкономии и социальных наук Колумбийского университета Р. Майо-Смит (1854-1901) в этой связи писал: «В отправлении правосудия чередуются последовательные перио­ды, в течение которых мы можем определить число лиц, имеющих отношение к преступлению. Тут мы имеем, во-первых, лиц обви­няемых, т.е. арестованных или задержанных по подозрению. Из них известное количество освобождается на первых же порах ввиду от­сутствия улик, и мы имеем, во-вторых, число лиц, действитель­но привлекаемых к ответственности. Из них известное количест­во не попадает под суд, так как улики оказываются недостаточно сильными, так что мы имеем, в-третьих, число подсудимых и, в-четвертых, число осужденных. Разумеется, число действительных преступников представлено только четвертым классом, но и ос­тальные интересны, так как указывают размеры преступности и действительность отправления правосудия»¹. В подтверждение ска­занного Майо-Смит приводит следующие данные.

В Англии в 1884—1885 гг. было:

лиц, подлежащих судебному преследованию, 43 962 человека, или 100%;

из них было арестовано 43,7%;

из числа арестованных было предано суду 32,1%;

из числа преданных суду было осуждено 24,2%.

Действительно, из числа подлежащих судебному преследова­нию было арестовано меньше половины, а из числа последних бы­ло осуждено менее четверти.

Анализируя статистические данные, отражающие отдельные этапы уголовного процесса, С.С.

• Майо-Смит Р. Статистика и социология. М., 1900. С. 301. Цит. по: Остро­умов С.С. Советская судебная статистика. М., 1976. С. 56.

учтенных на данной стадии преступлений будет значительно выше, чем число уголовных деяний, отражаемых статистикой последую­щих стадий уголовного процесса. Это объясняется тем, что опре­деленное число деяний, учтенное статистикой предварительного рас­следования как преступления, может не оказаться таковым при рас­смотрении уголовных дел в суде по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законом (например, прекращение уго­ловного дела за отсутствием события преступления или за отсут­ствием в деянии состава преступления). С другой стороны, пред­метом судебного разбирательства не станут нераскрытые преступ­ления, а также те уголовные дела, которые разрешаются прокуро­рами, а также следователями и органами дознания с согласия прокурора по основаниям, указанным в ст. 6—9 УПК РСФСР.

Эффект «воронки» — отражение своего рода «нормы естест­венной убыли» при учете преступлений. По мнению специалис­тов, статистическая информация о преступности отражает разные ступени истины, она включает и сведения о тех этапах расследо­вания, когда преступление и виновность лица, его совершивше­го, еще не установлены¹. Сведения об этих этапах, как отмеча­лось, в известной мере отражают лишь деятельность органов про­куратуры, внутренних дел, Государственного таможенного коми­тета, Федеральной службы налоговой полиции и ФСБ.

С позиции законности к преступности можно отнести лишь то число деяний и лиц, их совершивших, по которым судами вы­несены обвинительные приговоры.

Следовательно, деяния, зарегистрированные органами внутрен-нихдел как преступления, до вступления обвинительного пригово­ра в законную силу юридически таковыми не являются, а лишь пред­полагаются ими на основании материалов предварительного след­ствия. Поэтому, на наш взгляд, естественно, что неукоснительное

¹ См.: Кондрашков Н.Н. Количественные методы в криминологии. М., 1971. С. 25.

выполнение требований закона, чему и служит принцип презумп­ции невиновности, должно быть положено в основу оценки состо­яния преступности на базе уголовно-статистической информа­ции, т.е. фактически на основе данных судебной статистики, а не статистики органов предварительного расследования.

Достоверность тесно связана с полнотой данных. Полнота ин­формации означает, что изучаемое явление охарактеризовано со всех сторон в опреде/7енных пространственно-временных пределах. Она обеспечивается тремя обстоятельствами.

Во-первых, охватом единиц наблюдаемой совокупности. В уго­ловно-правовой статистике регистрации должны подлежать все известные правоохранительным органам преступления и лица, их совершившие. Так в идеале, хотя практически, как будет показа­но ниже, это далеко не так. Что касается административно-пра­вовой статистики, то ее неполнота вызвана тем, что в стране (на уровне МВД, ГУВД, УВД) ведется учет только лиц, совершивших административные -правонарушения, и мер административного воздействия. Сами факты, т.е. административные правонарушения, не учитываются. Кроме того, ответственность по отдельным соста­вам административных деликтов установлена на региональном и местных уровнях (в соответствии с п,. «к» ст. 72 Конституции РФ административное законодательство отнесено к совместному ве­дению Российской Федерации и ее субъектов), учет которых в об­щегосударственном масштабе не ведется.

Во-вторых, полноту следует понимать и как охват наиболее су­щественных сторон явления, так как каждое изучаемое социальное явление имеет достаточно сложный характер и раскрывается че­рез совокупность самых разнообразных признаков. Так, преступ­ление, как уже отмечалось, раскрывается не только признаками его состава, являющегося основанием уголовной ответственнос­ти (ст. 8 УК РФ), но и через систему тех признаков, которые раз­работаны науками криминалистического цикла.

И в-третьих, при изучении явлений в их развитии во време­ни полнота предполагает получение данных за максимально длитель­ные периоды. Полнота — непременное требование к информации, используемой в управлении социальными процессами вообще и в области социального контроля над правонарушениями в осо­бенности.

Информация о преступности призвана быть полезной, т.е. в максимальной степени способствовать решению стоящих перед про-

воохранительными органами задач. Н.Н. Кондрашков в свое время определял это требование к уголовно-статистической информа­ции как содержательность, под которой понимается не только не­обходимость включения в программу наблюдения именно тех по­казателей, которые нужны для правильной оценки состояния преступности и характеристики преступников, но и исключение из нее лишних показателей, не используемых при анализе¹.

Полезность (содержательность) информации близка к понятию ее ценности. Ценность информации неразрывно связана с управ­лением, с его целесообразным характером. Управление невозмож­но без получения ценной информации (а не просто информации). Информация, поскольку она отражает те или иные реальные про­цессы и явления, всегда полезна. Ценность же ее измеряется тем эффектом в управлении, который с ее помощью достигается².

Содержательность и полезность информации о правонаруше­ниях определяют и их оптимальность. Оптимизировать информа­цию — это значит избежать ее недостатка и чрезмерности. Недо­статок информации не дает субъекту управления возможности по­лучить правильное представление о состоянии дел, разобраться в су­ществе вопроса и принять рациональное решение. Недостаток информации — источник субъективизма, необоснованных воле­вых скоропалительных решений. В то же время вреден и чрезмер­ный избыток информации. В этом случае информацию трудно си­стематизировать, много времени и сил расходуется на ее перера­ботку, создается опасность «потонуть» в потоках бессистемной, не­обработанной информации, а результат бывает такой же, как и при ее недостатке, — необоснованность решений.

Не секрет, что данные единого учета преступлений, с одной стороны, далеко не полностью используются практическими ор­ганами при анализе результатов их деятельности, с другой же — их зачастую недостаточно для углубленного научного изучения пре­ступности и связанных с ней проблем, поскольку они не всегда содержат необходимые науке и практике криминологические све­дения (например, отсутствуют данные о причинах и условиях, спо­собствующих совершению преступлений). Но их объем нельзя и беспредельно расширять. Ведь заполнение учетных документов производится и без того сильно загруженными работниками ни-

зовых аппаратов. Именно эта проблема оказывалась одним из барьеров на пути многих предложений об улучшении статистики правонарушений и системы единого учета преступлений.

Обилие признаков, характеризующих преступность, требует глу­боко продуманной системы их сбора, регистрации, систематиза­ции, отбора для учета только важнейших признаков, разумной сте­пени их детализации. Излишества здесь недопустимы. Нельзя превращать каждое уголовное дело в объект подробного кримино­логического исследования.

Формируя признаки, подлежащие уголовно-статистическому учету, следует ограничиваться необходимым минимумом. Но все-таки в выражении «необходимый минимум», как правильно пи­шет В.В. Панкратов, ударение нужно сделать не на слове «мини­мум», а на слове «необходимый»!.

Отсюда вытекает важная задача ученых и практиков — выяс­нить, какие признаки не используются и почему, нужны ли они в документах первичного учета и статистической отчетности; ка­кими признаками следует дополнить первичные учетные докумен­ты и статистические отчеты; какие сведения целесообразно со­бирать методом систематических выборочных исследований. В этом видится один из практических путей дальнейшего совер­шенствования единого учета преступлений как основы информа­ции о преступности и государственных мерах социального кон­троля над ней.

При анализе уголовно-статистической информации в динами­ке практически важное значение имеет свойство сопоставимости сведений единого учета преступлений и данных статистической от­четности о преступности и лицах, совершивших преступления. Это требование предполагает единую программу наблюдения. Чтобы ус­тановить закономерности, свойственные изучаемому явлению, необходимо обобщить статистические данные об этом явлении за длительный промежуток времени. Последнее же возможно толь­ко при сопоставимости собираемых сведений. Например, нас ин­тересует взаимосвязь между такими демографическими данными, как пол, возраст, с преступностью. Эта закономерность может быть обнаружена только в случае, если есть возможность сопоставить дан­ные за ряд лет: а) о половозрастной структуре преступников;

б) о половозрастной структуре населения исследуемого региона;

в) о половозрастной структуре преступников и населения.

Что касается административно-правовой статистики, несопо­ставимость ее отдельных показателей обусловливается опять-таки местным нормотворчеством (что, видимо, пока непреодолимое пре­пятствие на пути организации в стране единой системы их учета).

Наконец, указанные характеристики информации о правона­рушениях вообще и преступности в особенности — параметры не абсолютные, не самодовлеющие. Они приобретают значение лишь в совокупности с своевременностью и оперативностью полу­чения информации. Быстрота получения информации, своевре­менность ее обработки имеют важное практическое значение. Время — враг информации, информация со временем стареет. Не­своевременность информации (например, при раскрытии преступ­лений), даже если она обладает самыми высокими качественны­ми характеристиками, делает информацию практически бесполез­ной. Только информация, полученная, обработанная и исполь­зованная в то время, когда возникает необходимость в принятии решения, служит оптимизации управленческих процессов.

Следует заметить, что между полнотой и своевременностью (опе­ративностью) информации существует объективное противоречие. Чем полезнее информация, тем.больше усилий и времени затра­чивается на ее получение, переработку и анализ. Тем самым сте­пень оперативности информации снижается, затягивается процесс подготовки решения. В современных условиях данное требование может быть полностью удовлетворено в связи с приспособлени­ем первичных документов к возможности обработки их на совре­менных ПЭВМ.

Если поставить вопрос: соответствует ли указанным требова­ниям получаемая в настоящее время в результате осуществления единого учета информация о преступности, — то ответить на не­го однозначно ни теоретически, ни практически непросто. Это оп­ределяется рядом специфических особенностей информации о преступности.

Одна из них заключается в сложности самого объекта уголовно-статистического учета, единиц измерения преступности (преступле­ния, лица, его совершившего, и наказания), подвижности их гра­ниц. Понятие преступления — базовая категория уголовного пра­ва. Для того чтобы получить отражение в уголовном законе, кри­минологический феномен (деяние, деятельность, деятель) должен

отвечать по меньшей мере трем признакам: быть в достаточной степени общественно опасным, обладать известной устойчивостью и специфичностью. Определение того, какие из конфликтов меж­ду личностью и обществом представляют повышенную обществен­ную опасность и требуют применения мер уголовно-правового ре­агирования, а соответственно они подвергнутся статистическому на­блюдению, является одной из основных задач уголовного права. Кри­минализация и декриминализация деяний ставят в качестве особой проблемы выражения в законе пределов и разграничения уголовной и административной ответственности, определения видов и разме­ра наказания и административного взыскания и их последствий'.

Преступление — сложное социальное явление не только по сво­ей природе и причинам, детерминирующим его, но и по способам получения сведений и установления истины. Именно поэтому как раскрытие преступлений и изобличение преступников, так и учет сведений о них и лицах, их совершивших, формирование на этой основе статистической совокупности, соответствующей всем предъ­являемым к ней требованиям, представляют большие трудности.

Следующая особенность состоит в смещении во времени сведе­ний о преступлениях и преступниках от момента совершения пре­ступления.

Получаемые данные отражают событие не на момент совер­шения преступления, а на момент его обнаружения, выявления преступников, окончания расследования, рассмотрения дела в су­де. Это смещение зависит от вида преступлений, сроков рассле­дования и рассмотрения дел. Сроки же, в свою очередь, опреде­ляются качеством работы органов предварительного следствия и суда, которое (на современном этапе) не соответствует об­вальному росту преступности.

Хотя такое смещение статистической информации во времени почти не отражается на статистических закономерностях, не иска­жает тенденций развития преступности, так как оно происходит си­стематически и при стабильных законодательстве и судебной прак­тике сглаживается «переходящими остатками», но при оценке со­стояния преступности на данный момент (для оперативных целей) эту особенность следует иметь в виду. Например, по оперативной статистической информации о состоянии преступности и резуль-

татах расследования преступлений (форма 1-А в приложении IV. 13 к гл. IV) это можно определить путем установления разницы меж­ду данными первой и второй граф в разделах 1—3.

Еще одна особенность заключается в том, что статистичес­кая информация о преступниках по времени может отставать от информации о преступлениях. Преступления могут быть уже заре­гистрированы, а сведений о личности преступников может еще не быть, например, когда лица, совершившие преступления, еще не установлены. Эту особенность необходимо учитывать, формируя абсолютные показатели количества преступников.

Перечисленные особенности следует иметь в виду при опре­делении соответствия статистических данных предъявляемым на­укой и практикой требованиям.

Вместе с тем следует отметить, что они в большей мере отра­жают, условно говоря, технологические возможности методов описательного раздела уголовно-правовой статистики, техничес­кие погрешности, которые можно прогнозировать, исправлять, ми­нимизировать. Но есть еще и вторая сторона обозначенной про­блемы, которая кроется в общественном правосознании, даже, мо­жет быть, национальном менталитете, и как раз эту сторону про­блемы труднее всего учесть и исправить. О ней и пойдет речь в сле­дующем параграфе.