§ 4. Виды и формы соучастия

В специальной литературе советского периода вопрос о формах со­участия обстоятельно был рассмотрен А.Н. Трайниным, выделявшим: а) соучастие простое, б) соучастие, квалифицированное предваритель­ным соглашением соучастников, в) соучастие особого рода (соучастие в преступном объединении), г) организованную группу^[444]. М.И. Ковалев выделял две формы соучастия: совиновничество и соучастие в тесном смысле слова^[445]. По мнению Ф.Г. Бурчака, следует говорить о соучастии в собственном смысле слова (сложном соучастии) как институте Об­щей части УК, соучастии особого рода, предусмотренном Особенной частью УК, и соисполнительстве^[446].

В учебной литературе также предлагаются различные варианты деления соучастия на формы и виды, причем нередко в одном учебнике говорится о «форме соучастия», а в другом — такое же содержание вкладывается в по­нятие «вид соучастия» либо одно и то же явление именуется по-разному^[447].

Оптимальным и отвечающим требованиям всесторонней оценки со­вместной преступной деятельности и, как следствие этого, дифференциа­ции и индивидуализации ответственности соучастников представляется деление соучастия на виды и формы. Это самостоятельные классифика­ции, критериями которых являются различные обстоятельства, не под­лежащие смешению. Деление соучастия на виды сопряжено с определе­нием оснований ответственности соучастников, а также индивидуали­зацией их ответственности. Установление конкретной формы соучастия позволяет дать оценку характеру и степени общественной опасности со­вместной преступной деятельности в целом. Предлагаемый подход на­ходит свое подтверждение и в законодательной конструкции соучастия.

Вместе с тем, несмотря на самостоятельный характер указанных клас­сификаций соучастия на формы и виды, между ними существует опре­деленная взаимосвязь. В конкретных случаях совершения преступления в соучастии возможно сочетание различных форм и видов. Например, со­вершение преступления организованной группой или преступным сооб­ществом (преступной организацией) чаще всего происходит при фактиче­ском распределении ролей среди соучастников, но с юридической точки зрения все соучастники, вне зависимости от фактически выполняемой роли, признаются соисполнителями. При определении простейшей фор­мы соучастия законодатель подчеркивает, что в совершении преступле­ния группой лиц участвуют два или более исполнителя (ч. 1 ст. 35 УК). В данном случае связь между формой (группой лиц без предварительного сговора) и видом соучастия (соисполнительство) является однозначной.

В основе выделения в ст. 33 УК исполнителя, организатора, подстре­кателя и пособника лежит характер деятельности различных соучаст­ников по выполнению объективной стороны преступления (выпол­няемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды. По критерию различия в ха­рактере выполнения объективной стороны преступления можно выде­лить простое соучастие (соисполнительство), которое по субъективной стороне именуется совиновничество, и сложное соучастие (соучастие с разделением ролей), именуемое по субъективной стороне соучасти­ем в тесном смысле слова. При простом соучастии каждый из соучаст­ников без разделения ролей непосредственно полностью или частично выполняет объективную сторону преступления. Совместность дейст­вий в этих случаях диктуется единством времени и места совершения преступления. В случаях сложного соучастия особенность совместной преступной деятельности выражается в том, что среди соучастников имеет место юридическое распределение ролей и поэтому появляются исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник. Соответственно каждый из названных соучастников выполняет различные по своему характеру действия.

Разграничение соучастия на виды имеет важное юридическое значе­ние^[448]. В частности, такое разграничение позволяет обосновать не только ответственность исполнителя, но и ответственность иных соучастни­ков. Кроме того, в зависимости от вида соучастия определяются и пра­вила квалификации их действий. Соисполнители сами выполняют объ­ективную сторону преступления, поэтому их действия в соответствии с ч. 2 ст. 34 квалифицируются только по статье Особенной части УК без ссылки на ст. 33 УК. Организатор, подстрекатель и пособник объектив­ную сторону преступления сами не выполняют; это делает исполнитель, а они в разных формах оказывают ему содействие. Поэтому уголовная ответственность для них наступает по статье, предусматривающей на­казание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК (виды соучастников), за исключением тех случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления (ч. 3 ст. 34).

В некоторых случаях определить вид соучастия бывает сложно, и для этого необходим тщательный анализ объективной стороны состава пре­ступления. '

Так, не соисполнительством, а пособничеством были признаны дейст­вия М., который против воли потерпевшей затолкнул ее вместе с Г. в полу­разрушенный дом, где в последующем какого-либо содействия Г. в преодо­лении сопротивления потерпевшей во время изнасилования не оказывал^[449].

В специальной литературе не имеется общепризнанного перечня форм соучастия, что обусловлено прежде всего расхождениями в опре­делении критериев разграничения соучастия на формы. Различные ав­торы выделяют разные критерии: степень согласованности преступной деятельности, способ взаимодействия соучастников (способ соедине­ния усилий), конструкцию состава преступления, степень согласован­ности соучастников и совместность (организованность) действий со­участников, характер участия в преступлении.

Анализ современной уголовно-правовой литературы позволяет в об­общенном виде выделить следующие предлагаемые классификацион­ные формы соучастия: а) соучастие без предварительного соглашения ^и соучастие с предварительным соглашением (группа лиц по предва­рительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация))^[450]; б) сложное соучастие, соисполнительство, преступная группа, преступное сообщество^[451]; в) группа лиц без предва­рительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, органи­зованная группа, преступное сообщество (преступная организация)^[452].

Первые две классификационные формы, как представляется, облада­ют двумя недостатками. Во-первых, институты Общей и Особенной ча­стей УК искусственно отрываются друг от друга, и нормы Общей части теряют свой универсальный характер. Нет разновидностей соучастия, характерных для Общей или Особенной частей; формы соучастия еди­ны для уголовного права в целом. Поэтому определение форм соучастия и их классификация в силу универсальности норм Общей части дается прежде всего в Общей части, а уже затем в зависимости от специфики конкретного состава преступления они одноименным образом форму­лируются в конкретных статьях Особенной части УК. Во-вторых, нель­зя осуществлять деление на формы, исходя из двух классификационных оснований: соучастие по одному критерию подразделяется на две фор­мы, а затем в рамках второй формы уже по другому основанию выде­ляются еще три формы, что лишает такую классификацию логической стройности. В-третьих, во второй классификационной форме не ис­ключается возможность взаимопересечения элементов, составляющих эту классификацию, поскольку при совершении конкретных преступ­лений в преступной группе возможно как фактическое распределение ролей между соучастниками, так и соисполнительство.

С учетом вышеизложенного обоснованной представляется позиция тех авторов, которые придерживаются последней классификационной фор­мы.

Группа лиц — наименее опасная и относительно редко встречающая­ся форма соучастия, при которой в совершении преступления совмест­но участвуют два или более исполнителя, действующие без предвари­тельного сговора (ч. 1 ст. 35 УК). Отличительной чертой этой формы соучастия является отсутствие предварительного сговора, которое об­условливает либо полное отсутствие у соучастников согласования от­носительно предстоящего преступления, либо оно носит настолько не­определенный и незначительный характер, что можно говорить лишь о минимальной субъективной связи соучастников. Данная связь уста­навливается либо в момент начала совершения преступления, либо ча­ще всего в процессе его совершения и фактически ограничивается зна­нием о присоединяющейся деятельности другого лица. Поэтому группа лиц может состоять только из соисполнителей, объединенных един­ством места и времени совершения преступления.

Наличие группы лиц возможно при совершении любых умышлен­ных преступлений. Однако правовая оценка содеянного может быть различной. Группа лиц может выделяться в качестве квалифицирую­щего признака отдельных составов преступлений. В Особенной части как квалифицирующий признак она встречается довольно редко, в ос­новном в преступлениях против личности (п.

Группа лиц по предварительному сговору - более опасная форма соуча­стия, в которой участвуют лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления (ч. 2 ст. 35 УК). При этой форме соучастни­кам известны не только общий характер, но и некоторые детали пред­полагаемого преступления. Однако степень согласованности, которая появляется в результате сговора, остается достаточно низкой (отсутствие конкретизации деталей преступления, его планирование в самой про­стейшей форме, простейшее или полностью отсутствующее разделение ролей и т.д.). Законодатель характеризует данную форму, указывая на такой существенный момент, как «заранее договорившиеся о совмест­ном совершении преступления». Таким образом, от простой группы лиц данная форма отличается наличием сговора и временем достижения та­кого сговора — заранее. В содержание предварительного сговора входит соглашение, во-первых, о совместности, т.е. о функциях в совершении преступления, и, во-вторых, о самом совершении преступления. Чаще всего сговор касается таких элементов состава преступления, как место, время, способ совершения преступления. Он может достигаться слова­ми, жестами, условными знаками, а иногда даже взглядами. Соргани- зованность соучастников при данной форме соучастия незначительна.

В теории и судебной практике сложилось устойчивое мнение, что предварительный сговор должен быть достигнут до момента начала со­вершения преступления. По одному из дел Судебная коллегия Верхов­ного Суда РСФСР указала, что преступление может быть квалифици­ровано как совершенное по предварительному сговору группой лиц то­гда, когда участники преступления договорились о его совершении до начала преступления^[453]. В уголовном праве началом преступления при­нято считать выполнение объективной стороны. Все договоренности, которые достигаются до этого момента, являются предварительными. При этом промежуток времени между сговором и началом совершения преступления может быть различным и решающего значения не имеет.

Сложным и не получившим разрешения в теории и судебной практике вопросом является также определение вида соучастия (только соиспол- нительство или возможность соучастия с юридическим распределением ролей) при совершении преступления по предварительному сговору груп­пой лиц. После вступления в действие УК 1996 г. в уголовно-правовой доктрине также не сформировалось единой точки зрения. Одна группа авторов по-прежнему считает, что в рассматриваемых случаях возможно как соисполнительство, так и распределение ролей^[454]. Другие авторы по­лагают, что данная форма соучастия должна выполняться только в виде соисполнительства^[455]. Мы полагаем, что решение данного вопроса зави­сит от того, как законодатель закрепляет в УК группу лиц по предвари­тельному сговору. В тех случаях, когда группа лиц по предварительному сговору предусматривается в Особенной части УК как квалифицирую­щий преступление признак, она должна состоять только из соисполни­телей. Общественная опасность такой формы совместного совершения преступления возрастает до уровня, закрепляемого законодателем в ви­де квалифицирующего обстоятельства, именно благодаря единству ме­ста и времени действий соучастников. Во-первых, в этих случаях возмож­но совершение таких преступлений, которые не под силу одному лицу. Во-вторых, согласованное совместное преодоление мер по защите объ­екта от преступного посягательства существенно снижает степень его за­щищенности. В-третьих, значительно облегчается совершение преступ­ления (достигается максимальный эффект, быстрее наступает пре­ступный результат, тяжесть причиняемого вреда увеличивается).

Высказанная точка зрения находит свое подтверждение и в судебной практике. Пленум Верховного Суда РФ в п. 21 постановления Плену­ма Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практи­ке по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» указал: «мошен­ничество, присвоение или растрата считаются совершенными группой лиц по предварительному сговору при условии, что в этих преступлени­ях участвовали два и более лица, заранее договорившиеся о совместном их совершении. При рассмотрении дел об указанных преступлениях, со­вершенных двумя и более лицами, суду надлежит выяснить, какие кон­кретно действия, непосредственно направленные (выделено нами. — Авт.) на исполнение объективной стороны этих преступлений, выполнял каж­дый из соучастников»¹.

Вместе с тем объективная сторона различных преступлений неред­ко носит сложный характер. Когда при совершении хищения одно ли­цо находится на страже, обеспечивая тем самым тайность изъятия иму­щества, другое взламывает дверь квартиры, а третье физически изыма­ет имущество, распределение ролей связано с технологией совершения кражи, не имеющей юридического значения. Все эти лица являются со­исполнителями, действия которых квалифицируются только по п. «а» ч. 2 ст. 158 без ссылки на ст. 33 УК. Напротив, лицо, которое только пре­доставило различный инструмент для взлома двери, является пособни­ком, и поэтому его действия должны квалифицироваться со ссылкой на ст. 33 УК. Таким образом, при совершении конкретного преступле­ния в пределах объективной стороны внутри группы лиц по предвари­тельному сговору вполне возможно «техническое» распределение ро­лей, не влияющее на квалификацию содеянного, об этом прямо сказа­но в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»: «Ис­ходя из смысла ч. 2 ст. 35 УК уголовная ответственность за кражу, гра­беж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сго­вору, наступает в тех случаях, когда согласно предварительной догово­ренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с рас­пределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникло в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся догово­ренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастни­ков от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеян­ное ими является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК»¹.

В случаях, когда распределение ролей осуществляется по принципу выделения организатора, пособника, подстрекателя и исполнителя без участия трех первых лиц в непосредственном совершении преступления, такое распределение является юридически значимым и не может расце­ниваться как соучастие в форме группы лиц по предварительному сго­вору². Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)» подтвердил не­обходимость ссылки в соответствующих случаях и на ст. 33 УК. Однако, по нашему мнению, такое решение не является юридически безупреч­ным. По смыслу закона, обязательным условием квалификации содеян­ного по конкретной статье Особенной части УК как совершенного груп­пой лиц по предварительному сговору является совершение преступления в виде соисполнительства. Следовательно, если соответствующее требова­ние не соблюдается, то и квалифицировать содеянное по признаку груп­пы лиц по предварительному сговору нельзя. Такая позиция в последние годы находит поддержку и в деятельности правоохранительных органов.

Так, по делу П. и Ч. Судебная коллегия Верховного Суда РФ, учитывая, что один из двух осужденных непосредственно не участвовал в разбойном нападении на потерпевших, не проникал в их квартиру, а лишь предоста­вил исполнителю оружие, транспортное средство и помощь в сокрытии похищенного и следов преступления, переквалифицировала его действия в этой части с п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК на ч. 5 ст. 33 и п. «г» ч. 2 ст. 162 УК как соучастие в форме пособничества в разбойном нападении с примене­нием оружия. В отношении исполнителя преступления, осужденного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК, она исключила из приговора квалифицирующий при­знак разбоя — совершение его группой лиц по предварительному сговору. Аналогичное решение было принято Военной коллегией Верховного Су­да РФ и по делу Е. и А.³

Группой лиц по предварительному сговору могут совершаться раз­личные преступления. В некоторых случаях это обстоятельство пря-

¹ ВВС РФ. 2003. № 2.

² Президиум Верховного Суда РФ по делу Д. переквалифицировал его действия с п. «а» ч. 3 ст. 162 УК на ч. 5 ст. 33 и п. «а» ч. 3 ст. 162 УК на том основании, что он являлся не ис­полнителем, а пособником преступления. Д., зная о намерении участников разбойного нападения завладеть чужим имуществом, доставил их на автомашине к месту, где планиро­валось совершение преступления, и согласно договоренности дожидался их возвращения, после чего с похищенным отвез участников нападения обратно (ВВС РФ. 2000. № 7. С. 14).

³ ВВС РФ. 1999. № 7. С. 13; 2000. № 5. С. 8-9.

мо выделяется законодателем в качестве квалифицирующего (напри­мер, п. «ж» ч. 2 ст. 105; п. «а» ч. 3 ст. 111; п. «г» ч. 2 ст. 112; п. «а» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 159, ч. 2 ст. 160, п. «а» ч. 2 ст. 161 и др.) и влечет более су­ровое наказание. В других случаях это обстоятельство не рассматрива­ется как квалифицирующий признак. Поэтому в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК, как и группа лиц, данная форма соучастия предусматри­вается в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.

Организованная группа как форма соучастия характеризуется более высоким уровнем совместности действий в совершении преступления, что придает ей большую опасность по сравнению с группой лиц по пред­варительному сговору. Организованная преступность как социальное явление сложна, что не позволяет пока выработать универсальное по­нятие в мировой практике борьбы с ней^[456]. Вместе с тем понятие орга­низованной преступности является криминологическим и в силу сво­ей недостаточной определенности и многосложности не может прямо закрепляться в уголовном законе, поэтому УК предусматривает соот­ветствующие этому понятию уголовно-правовые формы проявления организованной преступности — организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию).

Согласно ч. 3 ст. 35 УК организованной группой признается «устой­чивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений». Из данного определения следует, что харак­терными признаками организованной группы являются устойчивость и предварительная объединенность членов группы для совершения од­ного или нескольких преступлений.

Устойчивость характеризуется наличием прочных постоянных свя­зей между членами группы и специфическими индивидуальными фор­мами и методами деятельности. В судебной практике в качестве пока­зателей устойчивости (неподверженности колебаниям, постоянства, стойкости, твердости) выделяются:

а) высокая степень сорганизованности: тщательная разработка пла­нов совершения, как правило, не одного, а ряда преступлений, иерар­хическая структура и распределение ролей между соучастниками, вну­тренняя, нередко жесткая, дисциплина, активная деятельность орга­низаторов, продуманная система обеспечения орудиями и средствами совершения преступления, нередко наличие системы противодействия различным мерам социального контроля со стороны общества, в том числе и обеспечения безопасности соучастников;

б) стабильность костяка группы и ее организационной структуры, ко­торая позволяет соучастникам рассчитывать на взаимную помощь и под­держку друг друга при совершении преступления, облегчает взаимоот­ношения между членами и выработку методов совместной деятельности:

в) наличие своеобразных, индивидуальных по характеру форм и мето­дов деятельности, находящих свое отражение в особой методике опре­деления объектов, способах ведения разведки, специфике способов со­вершения преступления и поведения членов группы, обеспечении при­крытия, отходов с места совершения преступлений и т.д.;

г) постоянство форм и методов преступной деятельности, обеспечи­вающее успех совершения преступления и сводящее к минимуму веро­ятность ошибок участников в случае непредвиденных ситуаций. О та­ком постоянстве свидетельствуют наличие постоянных обязанностей у членов группы, использование специальной формы и опознаватель­ных знаков (жетонов, повязок, татуировок) и др.

Так, исключая из приговора по делу Н., А. и М. квалифицирующий при­знак «совершение преступления организованной группой лиц», Президиум Верховного Суда РФ указал, что осужденные намеревались лишь по пред­варительному сговору открыто похитить у потерпевшего доллары США, которые тот продавал в нарушение действовавшего законодательства. До­казательств, свидетельствующих о высоком уровне организованности осу­жденных и об устойчивости их группы, в материалах дела не имелось и не было приведено в приговоре, поэтому осуждение указанных лиц по призна­ку совершения преступлений в составе организованной группы ошибочно^[457].

Предварительное объединение членов организованной группы озна­чает, что ее участники не просто договорились о совместном соверше­нии преступления, что характерно для группы лиц по предварительному сговору, а достигли субъективной и объективной общности (согласован­ные действия и общий умысел) в целях совместного совершения одного, чаще нескольких преступлений, причем нередко разнородных. Вместе с тем не исключена возможность создания организованной группы для совершения и одного преступления, требующего серьезной и тщатель­ной подготовки (разбойное нападение нй'банк, захват заложника и т.д.).

Участники организованной группы могут выполнять роль соиспол­нителей преступления, но могут и не принимать непосредственного уча- стоя в выполнении объективной стороны преступления. Члены данной группы для того и объединяются, чтобы четко распределить функции по совершению преступлений. Все соучастники с момента вступления в организованную группу становятся ее членами и независимо от места и времени совершения преступления и фактически выполняемой роли признаются соисполнителями^[458]. Согласно ч. 2 ст. 34 УК они несут от­ветственность по статье Особенной части УК, предусматривающей от­ветственность за совершенное преступление, без ссылки на ст. 33 УК. В этом случае законодатель обоснованно переносит центр тяжести от­ветственности с роли каждого соучастника на организованный харак­тер совершения преступления.

В Особенной части УК совершение преступления организованной группой признается особо квалифицирующим признаком значитель­ного числа преступлений (против собственности, в сфере экономиче­ской деятельности, против общественной безопасности). В тех случа­ях, когда организованная группа не предусматривается Особенной ча­стью УК как квалифицирующий признак, их организаторы в случаях пресечения их деятельности на стадии создания организованной груп­пы несут ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создавалась (ч. 6 ст. 35 УК). Совершение пре­ступления организованной группой в соответствии с п. «в» ст. 63 УК является обстоятельством, отягчающим наказание.

Преступное сообщество (преступная организация) представляет собой наиболее опасную форму соучастия и уголовно-правовую форму вы­ражения организованной преступности, впервые закрепленную в УК.

Согласно ч. 4 ст. 35 УК преступным сообществом (преступной орга­низацией) признается «структурированная организованная группа или объединение организованных групп, действующих под единым руко­водством, члены которых объединены в целях совместного соверше­ния одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материаль­ной выгоды».

Судебная коллегия Верховного Суда РФ оставила в силе приговор Ке­меровского областного суда, по которому М. и другие лица были признаны виновными в совершении, наряду с другими преступлениями, деяния, пред­усмотренного ст. 210 УК. Судебная коллегия, в частности, указала, что М. как руководитель преступного сообщества контролировал его деятельность, принимал решения о назначении и перемещении руководителей структур­ных подразделений сообщества, проводил совещания и обучение названных руководителей, получал от соучастников сведения о деятельности организа­ции и похищенные деньги, контролировал безопасность деятельности пре­ступного сообщества. Наличие конспирации, сплоченности, структуриро­ванности, организованности и устойчивости преступной организации со­ответствовало фактическим обстоятельствам, установленным на основании исследованных доказательств и сомнений не вызывало^[459].

От организованной группы преступное сообщество отличается, во-первых, тем, что представляет собой структурированную организо­ванную группу либо объединение организованных групп, действующих под единым руководством^[460]. Во-вторых, преступное сообщество отличает­ся целью создания: совместное совершение одного или нескольких тяж­ких либо особо тяжких преступлений. В-третьих, указанные преступления направлены прямо или косвенно на получение финансовой или иной ма­териальной выгоды. В отличие от простой организованной группы струк­турированная организованная группа - это группа лиц, заранее объеди­нившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящая из подразделений, подгрупп, бригад, звеньев и т.п.^[461] Под структурным подразделением преступного сообщества понимается функционально и (или) территориально обособленная груп­па из двух или более лиц (включая ее руководителя), которая в рамках и в целях преступного сообщества осуществляет преступную деятельность. Такие подразделения, объединенные для решения общих задач преступ­ного сообщества, могут не только совершать отдельные преступления (дачу взятки, подделку документов и т.п.), но и выполнять иные задачи в интересах обеспечения функционирования преступного сообщества^[462].

Некоторые структурные подразделения занимаются непосредствен­ным совершением преступлений, другие выполняют «обеспечивающие» функции (связь, разведка, материальное обеспечение и т.п.). Такое под­разделение может быть с обязательным подчинением руководству груп­пы, но может включать в себя и относительно автономные структурные подразделения, которые подконтрольны руководству группы и в целом выполняют общую линию поведения группы, однако сохраняют отно­сительную свободу и самостоятельность действий. Для таких групп ха­рактерна стабильность состава и согласованность действий. Помимо единого руководства структурированной организованной группе при­сущи также взаимодействие между различными ее подразделениями в целях реализации преступных намерений, распределение между ни­ми отдельных функций, в том числе и по специализации при выполне­нии конкретных действий при совершении преступления, либо иные формы обеспечения деятельности группы.

Более сложную организационную структуру имеет объединение ор­ганизованных групп (сообщество — союз обществ)^[463], обладающее опре­деленной системой иерархической связи. Такое объединение предпо­лагает наличие единого руководства и устойчивых связей между само­стоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных дейст­вий, связанных с функционированием такого объединения. Во главе иерархической структуры сообщества находятся руководители или со­вет руководителей, в состав совета также входят руководители структур­ных подразделений, «аналитики» (советники), держатели «общака», не­редко сюда же входят коррумпированные чиновники государственного аппарата. Низовое звено этой структуры составляют боевики, рядовые исполнители, наводчики, лица, различным образом способствующие совершению преступления, и т.д. Структурные подразделения преступ­ного сообщества могут иметь свою специализацию: торговля оружием или наркотиками, контрабанда, финансовые операции и т.д. Как пра­вило, преступное сообщество не ограничивается деятельностью одно­го региона, но имеет и межрегиональные и даже международные связи.

Следующим признаком преступного сообщества (преступной ор­ганизации) является наличие специальной цели — совершение тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Данный признак не безупречен по двум причинам. Во-первых, опре­делять качество преступного образования через тяжесть совершенно­го его участниками преступления некорректно, поскольку по данному признаку формирование не может быть квалифицировано как преступ­ное сообщество. Группа лиц по предварительному сговору и организо­ванная группа также могут создаваться для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Никаких запретов по этому поводу закон не со­держит. Следовательно, для правоприменителя создается возможность либо для неоправданного сужения понятия организованной группы, либо, наоборот, для необоснованной оценки случаев совершения ор­ганизованной группой тяжких или особо тяжких преступлений как вы­полненных преступным сообществом. Во-вторых, несмотря на то, что выражение «для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды» почти буквально воспроизводит положения ст. 2 Конвенции ООН 2000 г. против транснациональной организованной преступности, такая формулировка носит ограничительный характер, поскольку в этой статье идет речь не о преступном сообществе, а об организованной преступной группе^[464], в то время как ч. 4 ст. 35 УК РФ определяет общее понятие преступного сообщества (преступной ор­ганизации), которому должны соответствовать нормы Особенной ча­сти. Между тем этого признака в ст. 210,239,282 и 282 УК нет. Более то­го, и террористические, и экстремистские организации, как правило, дей­ствуют с иными целями, нежели извлечение материальной выгоды. Таким образом, создается внутреннее противоречие между нормами Общей и Особенной частей УК, что вряд ли будет способствовать повышению эффективности применения УК.

Согласно принятой в УК классификации (ч. 4 и 5 ст. 15) тяжкими пре­ступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает 10 лет лишения свободы, а осо­бо тяжкими — деяния, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 лет лишения свободы или бо­лее строгое наказание. Сказанное, однако, не означает, что в процессе своей деятельности преступное сообщество не может совершать и иные, не отнесенные к тяжким или особо тяжким преступления. Вместе с тем следует отметить, что в данном случае тоже нет исчерпывающей опре­деленности и четкости. С точки зрения традиционной организованной преступности основными доходными промыслами для нее являются не­законный оборот наркотиков и оружия, преступления в сфере экономи­ческой деятельности, контроль за игорным и развлекательным бизнесом, а также проституцией и порнографией. Между тем из числа преступле­ний, входящих в сферу интересов организованной преступности, к тяж­ким и особо тяжким относятся лишь преступления, связанные с неза­конным оборотом оружия и наркотиков, остальные преступления, как правило, являются преступлениями средней тяжести.

Под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды

понимается совершение одного или нескольких преступлений, таких как убийство, мошенничество, вымогательство и т.д., в результате ко­торых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) де­нежных средств, ценных бумаг, драгоценностей или иного имущества. Под косвенным получением финансовой или иной материальной выго­ды понимается совершение одного или нескольких преступлений, кото­рые обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами со­общества (организации), но и иными лицами^[465].

Количественные характеристики преступного сообщества (преступ­ной организации) в законе не определяются. Поэтому следует исходить из общих требований соучастия, предусмотренных ст. 32 УК, хотя в спе­циальной литературе высказывались предложения об увеличении мини­мальной численности преступной организации. В международной прак­тике это является обычным делом. Так, согласно упомянутой Конвен­ции 2000 г. ««организованная преступная группа» означает структурно оформленную группу в составе трех или более лиц». УК Италии в ст. 416 и 416 (1), предусматривающих ответственность за создание объедине­ния мафиозного типа, прямо установлено минимальное количество субъектов — 3 лица. В УК Китая преступным сообществом признаются трое или более лиц, создавшие устойчивую преступную группу для со­вместного осуществления преступлений (ч. 2 ст. 26).

Законодатель настолько высоко оценивает общественную опасность преступного сообщества (преступной организации), что не только вы­деляет ее в Общей части УК среди форм соучастия и признает ее суще­ствование как отягчающее наказание обстоятельство, но и предусма­тривает в Особенной части УК специальные составы, в которых со­общество указывается в качестве конститутивных признаков. Данные преступления признаются оконченными: с момента создания незакон­ного вооруженного формирования — ст. 208 УК, банды — ст. 209 УК, преступного сообщества (преступной организации) — ст. 210 УК, объ­единения — ст. 239 УК и организации экстремистского сообщества — ст. 282¹ УК вне зависимости от того, успело ли формирование, банда или сообщество совершить какое-либо преступление или нет. Деятель­ность, направленная на создание указанных объединений, но по не за­висящим от виновного причинам не завершившаяся созданием таких формирований, образует покушение на создание формирования, бан­ды или преступного сообщества (преступной организации).