утопический капитализм: децентрализованная координация

Адам Смит. Богатство Народов (1776)^[69]

[Он] преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения.

Адам Смит. Богатство Народов (1776)^[70]

Сосед хорош, когда забор хороший. Роберт Фрост. Починка стены (1915)

МОИ СОСЕДИ в маленьком городе Леверетт, штат Массачусетс, удивились, ког­да городской совет по районированию одобрил дважды отвергнутую петицию об отказе от регулирования качества окружающей среды и разрешил тем самым строительство двух или более домов на вершине Лонг Хилла, возвышающегося над центром города. Новый владелец холма пригрозил судом, если и третья пе­тиция будет отвергнута. Городские власти, объясняя эту перемену, отметили, что у города нет средств для того, чтобы нанять адвоката. Они предложили жителям, возражавшим против их действий, предпринимать все юридические действия самостоятельно. Крутой, поросший лесом холм и соседний пруд были частной собственностью дольше, чем кто-нибудь мог бы вспомнить, но поколения людей считали это место открытым для пикников и отдыха, и все считали, что земля должна оставаться общественным местом отдыха. Группа горожан объедини­лась, чтобы защитить всеобщие интересы, но через год дорогостоящих судебных разбирательств стало ясно, что владелец вершины холма со временем устранит необходимые юридические препятствия и одержит победу в суде.

После этого группа горожан предложила ему выкупить у него Лонг Хилл, рас­суждая, что если холм гораздо ценнее для жителей города в качестве рекреаци­онной зоны, чем для владельца холма — в качестве места для его дома, то сделка

совершится. Они натолкнулись на значительные препятствия при сборе необ­ходимой для сделки суммы. Вклад в проект «Холм» (как стали называться эти пожертвования) выявил классическую проблему общественных благ: ни один индивидуальный вклад не был достаточно велик для того, чтобы заметно повли­ять на вероятность успеха, а наслаждение отдыхом на холме (если бы покупка произошла), никак не зависело бы от этого вклада. Итак, если индивидуальные предпочтения были бы эгоистичными, то проект потерпел бы фиаско.

В действительности произошло то, что стало вторым сюрпризом: через год сбора средств, включавшего продажу домашней выпечки и других традицион­ных форм общественных вкладов жителей Новой Англии, существенная доля городских семей внесла достаточно денег для выкупа холма. Лонг Хилл купила группа горожан и передала городу. Теперь это зона общественного отдыха.

Давняя традиция в экономике, уходящая корнями в работы Альфреда Мар­шалла и А.С. Пигу (1877—1959) в начале XX в. называла такие ситуации, как со строительством домов на Лонг Хилле, провалами рынка. Районирование и другие формы общественного регулирования оправдывались как подходящий государ­ственный ответ. Привычным примером считалось введение оптимального рас­пределения усилий рыбаков с помощью «зеленых налогов» (гл. 4). Роберт Сагден (Sugden, 1986. Р. 3) описывает этот подход не совсем лестными словами:

[Подобно] американской кавалерии в хорошем вестерне, правительство стоит на­готове, чтобы ринуться и спасти, когда бы рынок не «проваливался», а работа эко­номиста состоит в формулировании советов о том, когда и как это сделать. Частным лицам, наоборот, не доверяют или дают лишь небольшую возможность решать кол­лективные вопросы между собой.

Граждане Леверетта проделали именно то, что, как сокрушался Сагден, эко­номисты не учитывают: за счет добровольных обменов они частным образом ре­шили проблему коллективного действия и ликвидировали рыночный «провал».

В этой главе я рассмотрю два важных общих механизма децентрализованно­го распределения: конкурентные рынки и частный торг о правах собственности через исследование двух важных теоретических результатов — Фундаменталь­ную Теорему экономики благосостояния и теорему Коуза («Теорема» Коуза не заслуживает заглавной «Т», поскольку никакой теоремы нет). Механизм децен­трализованного распределения обладает двумя характеристиками. Во-первых, он представляет собой механизм защиты частной собственности, в котором индивидуальные действия основаны только на индивидуальных предпочтениях, ожиданиях, ограничениях^[71]. В случае с рыбалкой (см. гл. 4), как распределение с избыточным уловом рыбы, так и общественный оптимум, достигаемый при введении налогов на загрязнение окружающей среды, становятся механизмом защиты частной собственности. Установление субъектом социального планиро­вания размера уловов при помощи предписания, наоборот, не направлено на защиту частной собственности, хотя и приводит к тому же самому распреде­лению, что и вышеуказанные налоги.

Нас особенно интересует вопрос: когда механизмы децентрализованного распределения приводят к достижению оптимума по Парето? Как мы увидим, условия, при которых это происходит, достаточно жесткие. В отличие от общего класса рассмотренных ранее взаимодействий, широко применяемых в реальной экономике, модели, приведенные в настоящей главе, можно отнести к достаточ­но абстрактным и узким случаям. Они вряд ли обладают большим эмпиричес­ким значением, но интересны нам по четырем причинам. Во-первых, Фундамен­тальная Теорема и теорема Коуза описывают важные тенденции, действующие при конкуренции; и полученные при их использовании выводы существенно важны для рассмотрения не столь узких случаев. Во-вторых, сложно найти ра­циональное зерно во многих недавних разработках в экономике (включая пред­ставленные здесь) без понимания этих главных элементов микроэкономической теории. В частности, Фундаментальная Теорема (вкупе с лежащими в ее основе ограничениями и явными политическими решениями на ее базе) стала замыс­лом, стимулировавшим развитие поствальрасовской парадигмы в экономике. В-третьих, Фундаментальная Теорема и теорема Коуза — это нечто, к чему в экономике иногда относятся не как к узким случаям, но как к стандартному, общего характера, случаю и точке отсчета для анализа реальной капиталистичес­кой экономики.

Наконец, попытки прояснить условия, в которых базовые утверждения Ада­ма Смита о «невидимой руке» могут быть верными, не покидали умы лучших экономистов в течение последних 200 лет. То, что они обнаружили, представляет интерес хотя бы по этой причине. Кеннет Эрроу и Фрэнк Хан (Arrow & Hahn, 1971. V. VI—VII) описали это следующим образом:

К сегодняшнему дню длинный и... внушительный ряд экономистов от Адама Сми­та до сегодняшних дней, пытавшихся показать, что децентрализованная экономи­ка, основанная на эгоизме и управляемая ценовыми сигналами, будет совместима с гармоничным распределением экономических ресурсов, что можно совершенно сознательно назвать наилучшей из всего широкого класса альтернативных распреде­лений... Важно понимать, насколько удивительным может казаться это утверждение для любого, кто не знаком с традицией.. Оно [это утверждение] проникло в эконо­мическое мышление большого числа людей, абсолютно не являющихся экономи­стами, и это само по себе есть достаточное основание для серьезного исследования. Важно понять, не только является ли оно верным, но и могло ли оно быть верным (курсив оригинала).

Одно ясно: те, кто внес основной вклад в такую литературу, а среди них и были Эрроу и Коуз, не разделяли мнение, до сих пор присущее многим эконо­мистам, что предпосылки их теорем приближены к реальной экономике. Таким образом, результаты, которые мы покажем ниже, лучше всего рассматривать в качестве модели утопического капитализма, который, как и утопический социа­лизм, освещает идеальные аспекты системы, не реализуемые на практике. Даже такая идеализированная модель капитализма есть странная утопия, поскольку, как мы увидим, она не касается проблем справедливости распределений.