общее конкурентное равновесие

Существуют четыре причины ограниченной применимости Фундаменталь­ной Теоремы. Первые три касаются несовершенств, лежащих в основе модели, а не теоремы как таковой. Во-первых, обмен по Вальрасу в действительности не относится ни к капитализму, ни к какой-либо иной рыночной системе. Фран­клин Фишер (Fisher, 1971. Р. 1) заметил, что он «не описывает ничье реальное поведение на большинстве рынков». Он также не охватывает идеализированной логики системы децентрализированных распределений среди агентов, обладаю­щих ограниченной информацией. Обмен в модели Вальраса высокоцентрали­зован, требует участия всезнающего и всемогущего Аукционера для предотвра­щения внеравновесной торговли. Возможно, вы удивитесь, но рынки не играют никакой роли в этой модели, а сама она не соответствует никакому вероятному процессу уравновешивания. Причина в том, что продавцы и покупатели не уста­навливают цены (они для них заданы). Эрроу и Хан (Arrow & Hahn, 1971. P. 325) обратили внимание на следующее: «Если мы не станем оговаривать в качестве дополнительного условия., аукционера, нам придется объяснить, как так полу­чается, что в любой момент времени два товара обмениваются на тех же услови­ях, где бы этот обмен ни происходил и как бы эти условия ни подвергались из­менениям под давлением рынка».

В качестве эмпирического допущения Аукционер, конечно, признается все­ми как вымысел, однако учебники по экономике обычно предполагают, что не будет большой потерей, если абстрагироваться от того, как в действительности агенты взаимодействуют в ходе торговли, как устанавливаются цены и т. п. Хотя этот взгляд нельзя назвать необоснованным, он представляет собой радикаль­ный отказ от проекта Вальраса, чья цель состояла в том, чтобы вывести теоре­мы, касающиеся общего экономического поведения, только из индивидуальных действий в рамках защищающей частную собственность и полиархической, а значит, и децентрализованной, институциональной обстановки. Главное объяс­нение, которым преподаватели в аудиториях пытались заполнить логическую дыру, звучало достаточно убедительно: избыточный спрос (т. е. превышающий предложение при данной цене) ведет к тому, что цены растут, а избыточный спрос сокращается. Но студенты, выучившие, что цены для агентов задаются, мо­гут удивиться: кто же меняет цены?

Замешательство студентов указывает на существенный недостаток. Пред­положим, мы хотели смоделировать работу абстрактной рыночной экономики. Теория чего же нам нужна? Кто-то может начать с основных фактов: индивиды гетерогенны по своим предпочтениям и начальным запасам, они ведут торг до­бровольно, а поэтому откажутся от обменов, в которых им станет хуже; торговля непрерывна, а цены (и количества) остаются неизменными в течение длитель­ных периодов. Вступающие в торговые отношения знают свои предпочтения, но не предпочтения (большинства) других. Добавьте к этому требования децен­трализации: распределения должны быть полиархичными и направленными на защиту частной собственности. Таким образом, не должно быть никакого меха­низма координации (сделки происходят, если они взаимовыгодны, а если нет, то и не происходят, и это все, что мы можем сказать). Что необходимо для адекват­ного анализа всего сказанного?

Вопрос приводит нас ко второй проблеме.

Фактически неограниченная динамика в системе общего равновесия Валь- раса ставит под вопрос привычную формулировку Второй Фундаментальной Теоремы, а именно то, что перераспределение, за которым следует рыночный обмен, может реализовать любой оптимум по Парето. Но без анализа того, как внеравновесное поведение участников рынка приводит систему к конкурентно­му равновесию, модель Вальраса ничего не покажет.

В-третьих, модель общего равновесия Вальраса не является полной. Мы бу­дем вправе говорить о действительно ошеломительном достижении, если эта модель позволит нам утверждать, что при данном наборе предпочтений, началь­ных запасов и технологий процесс конкурентного обмена приведет к заданному распределению и вектору цен. Тогда мы получим краткий список детерминант этого состояния экономики при данных институтах и начальных условиях. Но не это делает модель общего равновесия Вальраса. За исключением крайне стро­гих ограничений, нельзя показать, что конкурентное равновесие единственно^[76]. Таким образом, даже не касаясь вышеозначенной динамической проблемы стремления цен к своему равновесному значению, знания о начальных запасах, предпочтениях и технологиях не будет достаточно для нахождения уникального стационарного исхода. В системе со многими равновесиями нахождение исхо­дов требует информации, находящейся вне модели Вальраса, а именно точного анализа внеравновесной динамики наряду с хорошим знанием недавней исто­рии системы.

В-четвертых, как широко признано ведущими разработчиками данной тео­рии, предпосылка о полноте рынка обычно не выполняется. Неполнота рынка ранее рассматривалась как исключительный феномен на таком примере, как маяки (общественные товары) или пчелы одного фермера, опыляющие яблони другого (экономия, обусловленная внешними факторами). Но неполнота рын­ка уже не считается чем-то экзотичным или пасторальным.

Нарушение предпосылок Фундаментальной Теоремы не обязательно должно быть всепроникающим, чтобы крайне сузить ее применение к вопросам постро­ения институтов и определения политики в реальном мире. Пусть конкурент­ная экономика такого типа, какой описывается в фундаментальных теоремах благосостояния, содержит п предельных условий (предельных норм замещения, равных предельным нормам трансформации, как показано выше), определяю­щих оптимум по Парето. Вообразим некоторое нарушение этих предпосылок (например, существование монополии в одном из секторов, ведущее к превы­шению уровня цен над уровнем предельных издержек), вследствие чего только одно из предельных условий не выполняется. Теорема, что стала называться об­щей теоремой второго наилучшего, была развита Липси и Ланкастером (Lipsey & Lажаster, 1956—1957). Она показывает, что в таком случае второй наилуч­ший оптимум благосостояния (если принять нарушение как данность) может потребовать того, чтобы одно или более оставшееся из п - 1 предельных усло­вий также нарушалось. Таким образом, единственное нарушение соответствую­щих условий эффективности означает, что выполнение оставшихся предельных условий способно привести к достижению распределения, худшего по Парето, чем то, что получилось бы в результате еще более серьезных нарушений условий эффективности.

Насколько решающими могут стать эти четыре ограничения модели обще­го равновесия Вальраса и ее самых известных теорем? Множественность рав­новесии в данной модели имеет важные последствия как для экономической политики, так и для анализа. Например, политика, подходящая для смещения единственного равновесия и увеличения общественного благосостояния, замет­но отличается от тех, что способны переместить экономику из одного равновес­ного состояния в лучшее равновесное состояние. Разовое вмешательство (даже и незначительное) может выполнить последнее; в то же время первое потребует продолжительного воздействия. Столь же важно, что повсеместность неполно­ты контрактов стимулировала развитие альтернативного к вальрасовскому под­хода, дававшего фундаментальным образом отличные эмпирические прогнозы (например, недостаточность равенства спроса и предложения) и нормативные результаты (например, неэффективное по Парето равновесие). Джозеф Стиг- лиц (Stiglitz, 1987) пошел дальше и предложил «отмену закона спроса и предло­жения».

Стиглиц прав, говоря о модели Вальраса; но большая часть традиционной аргументации, касающейся рынков, не теряет своей ценности. Нехватка под­ходящей теории рыночного равновесия конечно же серьезный недостаток, но его можно исправить. Например, Стефан Смэйл (Smale, 1976) ввел элемент ры­ночного реализма, отказавшись от фигуры Аукционера и позволив трансакциям проходить по неравновесным ценам. В его модели с момента получения началь­ного запаса индивиды вступают в ряд обменных сделок, удовлетворяющих толь­ко требованию о том, что трансакция должна увеличивать удовлетворенность участников обмена, и ни один такого рода обмен не остается непроведенным. Сходимость к равновесному вектору цен и эффективному по Парето распреде­лению присутствует и в этой модели.

Дункан Фоули (Foley, 1994) усовершенствовал результат Смэйла, применил модель статистической механики, разработанную в физике. Он определил не­которые серии обменов, ведущие к росту полезности, как более вероятные, чем другие. То, как Фоули описал свою экономическую модель, есть простой пример абстрактной невальрасовской рыночной системы:

[Агенты] входят на рынок, зная только трансакции, которые, как они могут видеть, улучшают их условия при заданных начальных запасах, предпочтениях, технологиях и ожиданиях; [они] сталкиваются с другими агентами и беспорядочно, случайным образом, совершают с ними взаимовыгодные трансакции (с. 322).

Равновесное распределение в модели Фоули почти оптимально по Парето. С методологической точки зрения интересным поворотом в работе Фоули стало то, что стационарность вектора цен достигается в условиях продолжающейся торговли. Он стационарен не потому, что для всех индивидов условия первого порядка для максимизации прибыли и полезности выполнены, а потому, что об­мен среди очень большого количества торгующих примерно уравновешен. Таким образом, индивиды, составляющие систему, находятся в движении, но одно из его агрегированных свойств (вектор цен) остается стационарным. Фоули пишет:

Теория Вальраса стремится предсказать реальный рыночный исход для каждого агента, в то время как статистический подход имеет своей целью только характери­стику равновесного распределения агентов в исходах без предсказания судьбы каж­дого агента (с. 343).

Концепция равновесия, предложенная Фоули, была позаимствована из фи­зики, и отсюда возникли ее разногласия с обычной экономической концепцией, требующей, чтобы агрегированная стационарность была сконструирована из стационарностей всех единиц, входящих в состав агрегированного показателя. Это можно считать преимуществом данного подхода, поскольку позволяет тор­говле вестись в условиях стационарности цен — того, что мы часто можем на­блюдать в реальной экономике.

Работы Фоули и Смэйла подчеркивают тот факт, что квазиглобальная устой­чивость может быть достигнута при правдоподобных допущениях в модели конкурентного обмена. Результат Зонненшайна, таким образом, в большей мере противоречил вальрасовскому подходу, а не самой идее общего конкурентного равновесия. Он был воспринят как ошеломительная новость только из-за геге­монии в то время вальрасовской парадигмы. Таким образом, широко распро­страненное мнение о том, что абстрактная экономическая теория с конкурент­ными взаимодействиями большого количества агентов на многих рынках зашла в тупик, уже неверно. Действительно, работы Фоули и Смэйла показывают, что модель с большим количеством агентов, обладающих ограниченной информа­цией, децентрализовано взаимодействующих и достигающих агрегированных исходов, может сохранить многие черты традиционной экономической логики, касающейся рынков. Среди них — правдоподобная корректировка цен при из­быточном спросе, достижение равновесия и близость к оптимальности по Паре- то, если препятствия к торговле и нерыночным взаимодействиям отсутствуют.

Однако существуют два важных следствия эксплицитного моделирования процесса торговли и позволения торговле вестись по неравновесным ценам. Во-первых, невозможно связать некий определенный начальный запас на рис. 6.1) с любым из равновесных исходов (п). Индивиды, начавшие торговлю, обладая первоначальным запасом могут, в ходе ряда сделок, закончить ее в любой точке (или очень близко к) кривой эффективных контрактов между точками а и Ь (включительно). Комментарий Смэйла звучит так: «Точное равно­весие зависит от ряда факторов, например как какие именно агенты с кем вза­имодействуют вначале» (с. 212). Во-вторых, идентичные агенты с одинаковыми начальными запасами в итоге придут к неравным потребительским корзинам. Распределение излишка, получаемого в ходе торговли по неравновесным ценам, обычно происходит в пользу одного из торгующих (того, кто продает товары по цене выше равновесной или покупает по цене ниже равновесной). Результат се­рии таких сделок будет с большой вероятностью достаточно неодинаковым для агентов (результирующее равновесие будет близко к а или Ь). Это произойдет даже в случае, если агенты обладают одинаковыми предпочтениями. В отличие от этого в модели Вальраса в равновесной точке идентичные агенты получают одинаковые потребительские корзины.

В результате, когда происходит внеравновесная торговля, равновесный век­тор цен (касательный к кривым безразличия торгующих в некой точке на кон­трактной кривой) не всегда проходит через точку начального запаса. Эта осо­бенность моделей с внеравновесной торговлей может показаться неважной, и для адекватного описания данной модели она именно такова. Однако в моделях, в которых не существует единственного перехода из точки начального запаса к конкурентному исходу, утверждение Готье о том, что «работа рынка сама по себе не может поднять никаких оценочных вопросов», более не является вер­ным, как и наблюдение Эрроу о том, что рынки просто сохраняют статус-кво. Будет ли неравенство, возникающее в ходе торговли между идентичными аген­тами, значительным, остается вопросом открытым.