§ 2. Прогнозирование преступности и его методы

Какие же закономерности в этом случае могут лежать в основе предвидения тенденций преступности? Ответ на этот вопрос одно­значен: статистические. Они формируются и проявляются в массе преступных деяний, там, где действует закон больших чисел, кото­рый позволяет выявить определенные закономерности в динамике и структуре преступности, где на первый взгляд и на уровне единич­ных преступлений все кажется случайным. При массовом наблюде­нии случайные колебания взаимно погашаются и остаются следствия, обусловленные общими причинами. Это и дало в свое время основа­ние К. Марксу утверждать, что «преступления, взятые в большом масштабе, обнаруживают по своему числу и по своей классифика­ции такую же закономерность, как и явления природы...»¹

Итак, в основе прогнозирования преступности лежат статистичес­кие закономерности развития преступности и связанных с ней явле­ний прошлого, настоящего и в определенной мере будущего. Влияние будущего реализуется через субъективные цели и объективные возмож­ности субъектов преступлений.

В документах первичного учета (статистических карточках на пре­ступление, на лицо, его совершившее, и на уголовное дело) отражается и кодируется более 4 тыс. единиц уголовно-правовой, уголовно-про- цессуальной и криминологической информации, которая включается в региональные и федеральные базы данных, обрабатывается с помо­щью быстродействующих ЭВМ и выдается в виде ведомственной и го­сударственной статистической отчетности. Один только Главный ин­формационный центр МВД РФ (ГИЦ) обрабатывает более 60 форм государственной и ведомственной отчетности. Взаимосвязи между раз­личными единицами информации умножают информационную базу, которая может быть использована при прогнозировании преступнос­ти.

Статистические закономерности свойственны не только преступ­ности, но и ее причинной базе, т.е. всей совокупности криминоген­ных и антикриминогенных факторов, которые формируют преступ­ность как таковую. При наличии статистического учета причин и условий преступности их вероятностное изменение в будущем также может быть представлено в количественном выражении. Такие воз­можности открывает система первичного учета преступлений, лиц и уголовных дел, в статистических карточках которого содержится зна­чительная криминологическая информация о причинах и условиях совершения преступлений.

При этом надо иметь в виду, что непосредственные причины конкрет­ных деяний, регистрируемые в документах первичного учета и обобщае­мые в статистической отчетное™ разных форм, далеко не всегда отражают всю совокупность социальных, экономических, социально-психологичес- ких, организационных явлений, детерминирующих преступность. Общие причины лишь опосредованно регистрируются в количественном учете,

¹ Маркс К,Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 532.

что следует принимать во внимание при качественном и количественном анализе. Он может быть углублен путем привлечения более широкой ста­тистической базы. Социальные, экономические, демографические, соци­ально-психологические, организационные и иные явления и процессы, которые могут быть как-то связаны с преступностью, также подлежат го­сударственному и ведомственному учету.

Снижение уровня жизни, рост безработицы, интенсификация миг­рационных процессов, рост беспризорности и т.д. — факторы крими­ногенные. И наоборот, улучшение жизни людей, совершенствование правового регулирования различных сторон человеческой деятельнос­ти, реализация социальных программ обучения и воспитания несовер­шеннолетних и другие аналогичные процессы способствуют снижению преступности в целом или ее отдельных видов.

Качественно-количественные предсказания возможных измене­ний, тенденций и закономерностей преступности в обозримом буду­щем могут быть получены многими методами. В науке прогностике их насчитывается свыше 150. Из огромного арсенала прогностичес­ких методик криминология заимствует лишь те, которые на современ­ном этапе развития науки и практики применимы для предвидения тенденций преступности. К ним относится:

а) экстраполяция;

б) метод экспертных оценок;

в) моделирование.

Каждый из этих методов имеет свои преимущества и недостатки. Их комплексное использование повышает достоверность прогности­ческих данных. Применение этих методов позволяет разрабатывать краткосрочные (до 1 года), среднесрочные (до 5—10 лет) и даже долго­срочные (до 15 и более лет) прогнозы.

Экстраполяция (от лат. extra—«вне », «сверх » + polire—делать гладким) представляет собой распространение выводов, полученных при изучении прошлой и настоящей преступности, на ее будущие тенденции. А поскольку преступность и связанные с ней явления имеют динамические и структур­ные показатели, выраженные в абсолютных и относительных величинах, то и на будущее они могут предсказываться в тех же количественных еди­ницах. Прогностические выводы могут быть дифференцированы по ви­дам, группам преступлений и их причинным обстоятельствам.

В целях выявления основных тенденций и закономерностей при эк­страполяции уровня преступности и ее причинной базы используются

статистические методы сглаживания и выравнивания статистических рядов экстраполируемых явлений путем усреднения и укрупнения ин­тервалов, выравнивания динамических рядов способом скользящей сред­ней или выравнивания уровня ряда по прямой, а также другие функции, которые изучаются в юридической статистике¹.

Методом экстраполяции можно получить вероятностные прогно­стические выводы не только о динамике, но и о структуре преступно­сти и связанных с ней явлениях.

Точность прогноза преступности, рассчитанного методом экстра­поляции динамических рядов преступных проявлений и их причин,

Схема 2. Экстраполяция уровня преступности за 1986-2002 гг. и до 2004 г.

4,00 3,50 | 3,00

Б 2,50

0

X

с

£2,00

1

1 1,50

X X

Ф

£ 1,оо >

0,50 А---------------------------------------------------------------------------------------------------------

0,00 -I------------------------------------------------------------------------------------------------ ------------------------------------

1986 1988 1990 1992 1994 1996 1998 2000 2002 2004

Годы

-О-Учтенная преступность Линейная экстраполяция

¹ См.: Лунеев В.В. Юридическая статистика: Учебник. М., 1998. С. 30—45.

является относительной. При выработке экстраполяционного прогно­за обычно исходят из того, что социальные, экономические, демогра­фические, а также иные сугубо криминологические явления и про­цессы в основе своей сохранятся более или менее неизменными в прогнозируемом будущем. Частные отклонения могут не принимать­ся в расчет, так как они не изменяют общих глобальных тенденций. Но общество — система открытая, и его будущее является не только продолжением прошлого и настоящего. Социальные мутации могут быть почти неожиданными. Человечество, например, создало доста­точно гарантий для предотвращения третьей мировой войны, но они не являются абсолютными. Случайности возможны, и они могут ра­дикально изменить криминологическую обстановку в мире.

Войны, революции и другие социальные потрясения, природные и техногенные катастрофы и даже просто умышленные искажения данных регистрируемой преступности могут сделать эти выводы со­всем ненадежными.

Приведем конкретный пример. Если статистический ряд преступ­ности в СССР за 1965—1985 гг. (20 лет — серьезная временная база для прогноза) экстраполировать на ближайшие 3 года, то в 1988 г. уровень преступности мог бы достичь 2,5 млн учтенных деяний. Фактически было зарегистрировано 1,9 млн.

Расхождения существенны, но объяснимы: начало «горбачевс­кой перестройки», появление у народа надежды на положительные изменения, абсурдная, но «результативная» (в узком криминоло­гическом смысле) борьба с пьянством, и др. И хотя упомянутые со­бытия имели много сомнительного, уровень преступности «отреа­гировал» на них большим «провалом». Правда, как только фикция этих событий стала очевидной, он «вернулся» на свои объективные позиции: в 1989 г. в СССР и на его территории было зафиксирова­но 2,5 млн преступлений, в 1990 г. — 2,8, в 1991 г. — 3,2. И если бы прогноз преступности рассчитывался не на 3, а на 5 лет, то он бы полностью оправдался.

Другой пример. В прогнозе преступности в России на 1993—94 гг. предполагался ее рост в 1993 г. на 17—22% (до 3,2—3,4 млн зарегист­рированных преступлений), в 1994 г. — на 16—20% (до 3,8—4,4 млн). Это предположение исходило из реальных тенденций преступности предшествующего пятилетия и объективной оценки вероятного раз­вития ее причинной базы. В нем не были учтены лишь возможности МВД по реальному и «бумажному» регулированию преступности, не­обходимость в котором возникла после жесткой критики властями де­ятельности органов внутренних дел в середине 1992 г.

В итоге, несмотря на очевидное ухудшение криминологической об­становки, в 1993 г. было зарегистрировано только 2,8 млн преступле­ний, а в 1994 г. — 2,6. Расхождения существенны. Объяснить их мож­но трояко:

а) прогноз глубоко ошибочен;

б) правоохранительные органы целенаправленно и реально «разрушили» прогноз эффективной работой;

в) правоохранительные органы, боясь ответственности за прогнозируемый рост преступности и не имея возможности сбить ее волну, «разрушили» прогности­ческие выводы на бумаге.

Доминировал последний вариант с вплетением некоторых элемен­тов первых двух. И еще один показательный пример. В 1999 г. учтен­ная преступность в России впервые вышла за пределы 3 млн деяний (при реальном уровне около 12—15 млн) и стала возвращаться к более или менее объективному отражению фактических тенденций. Но в эти годы началась работа над новым УПК РФ. Бывший советский кодекс действительно нуждался в существенном демократическом совершен­ствовании, но его подготовка оказалась в руках политически ангажи­рованных лиц, которых не интересовала реальная криминологичес­кая обстановка в стране и эффективность борьбы с преступностью. Они были озабочены главным образом расширением прав подозрева­емых, обвиняемых, подсудимых и их защитников, но отнюдь не безо­пасностью правопослушных граждан, пострадавших от преступлений¹.

Он существенно и необоснованно снижал оперативно-следствен­ные доказательственные возможности правоохранительных органов и их настрой на эффективную борьбу с преступностью. УПК РФ был принят 18 декабря 2001 г. и вступал в силу с 1 июля 2002 г., но уже в период окончательного прохождения в Федеральном собрании, не­смотря на продолжающийся рост реальной преступности, его идеи о расширяющейся безнаказанности повлияли на ее уровень. А в 2002 г. раскрываемость преступлений снизилась на 25,5%, общий уровень учтенной преступности — на 15%, тяжких и особо тяжких преступле­ний — на 24%, экологических — на 25%, краж — на 27%, угонов авто­транспорта — на 43%, умышленных поджогов — на 44% и т.д.

Преступность — явление инерционное. Поэтому даже при самых результативных мерах ее предупреждения она объективно не может снизиться в течение года на такие большие величины. В США, напри­мер, во время президентства Б. Клинтона были приняты жесточай­шие законы о борьбе с насильственной преступностью и выделено на

¹В «Известиях» (23 мая 2003 г.) была опубликована статья с характерным названи­ем «Такое впечатление, что новый УПК писали преступники и их адвокаты». .

ее предупреждение и организацию борьбы с ней 30,2 млрд долларов. С1992 г. по 2000 г. преступность в СШАпостепенно снизилась на 22%, а с окончанием этой политики с 2001 г. преступность вновь стала расти.

Необоснованное снижение преступности и эффективности борь­бы с ней в связи новым УПК учеными и практиками прогнозирова­лось в первые месяцы его действия¹. Изменения в УПК стали вноситься еще до его вступления в силу. Р течение первого года его применения было принято 11 законов, в той или иной мере изменивших содержа­ние кодекса и внесших в него несколько сотен изменений и дополне­ний. Манипуляция с криминальной статистикой и политически ан­гажированная практика законодательной деятельности подрывает борьбу с преступностью и надежность экстраполяционных методов криминологического прогнозирования и планирования.

Экстраполяция успешнее применяется при кратковременных про­гнозах. Чем меньше срок прогноза, тем выше может быть его точность, так как изменения в обществе при небольших сроках прогноза точнее просчитываются.

Метод экспертных оценок в криминологическом прогнозировании дополняет экстраполяцию. Он представляет собой специфическую форму опроса (анкетирования) высококвалифицированных и опыт­ных специалистов (криминологов, социологов, экономистов, психо­логов и др.) для установления возможных тенденций преступности и ее причинной базы в прогнозируемый период. Этот метод пригоден для среднесрочного и долгосрочного прогнозирования при отсутствии необходимой основы использования других, более точных прогнос­тических методик. Его недостатком является субъективный и нефор­мализованный характер прогностических оценок.

Повысить их надежность и перевести в количественные показате­ли помогает ряд способов:

а) правильный подбор экспертов;

б) всесторонняя оценка их компетентности;

в) продуманная и обоснованная методика опроса;

г) применение статистико-математических приемов обобщений экспертных оце­нок;

д) расчет степени согласованности (конкордации) мнений экспертов;

е) сопоставление экспертных оценок с результатами объективных методов про­гнозирования преступности; и др.

¹ См.: Материалы научно практической конференции на тему «Правовая и крими­нологическая оценка нового УПК РФ», организованной Московским исследовательс­ким центром по проблемам организованной преступности и коррупции при Институ­те государства и права РАН и Американским университетом (г. Вашингтон) 19—20 марта 2002 г. // Журнал «Государство и право». 2002. N9 9. С. 89-120.

Метод моделирования преступности в прогностических целях пред­полагает построение математических моделей преступности, анализ ко­торых в различных обстоятельствах может заменить в известных преде­лах изучение будущей преступности. Под моделью в широком понимании подразумевается реальный или мысленный образ (изображение, описа­ние, схема, чертеж, график и т.п.) или прообраз каких-либо объектов (яв­лений), используемый при определенных условиях в качестве их «замес­тителя». Создание удовлетворительной модели преступности в целях изучения и прогнозирования последней является делом перспективным. Функции прогнозирования могут выполнять лишь модели идеальные, построенные в виде схем, формул, матриц. В настоящее время выделя­ются два направления математического моделирования преступности: а) моделирование преступности в виде уравнения множественной рег­рессии; б) матричное моделирование преступности. На основе обшир­ной статистической отчетности в России, охватывающей сотни тысяч по­казателей, и широкого применения ЭВМ при их анализе применение математического моделирования в целях прогнозирования преступнос­ти является делом вполне реальным.

Попытки прогнозирования преступности в СССР и в России пред­принимались с начала 70-х гг. Первый прогноз был составлен в 1970— 71 гг. в союзном МВД на 1971—75 гг. на основе экспертного опроса 100 ученых и практиков¹. Однако это важное начинание, продержав­шееся несколько лет, не переросло в системное прогнозирование пре­ступности. Практика не проявила к нему необходимого интереса, так как ее интересовала сиюминутная «отдача», выраженная в благопо­лучной отчетности.

В конце 80-х гг. в СССР, а затем в России МВД вернулось к этой проблематике, и она как-то развивается до настоящего времени. При всех недостатках ведомственного прогноза он выполняет определен­ную функцию в организации борьбы с преступностью и в развитии методов прогнозирования².