ТЕМА 6. Нормы избирательного права

Понятие и структура норм избирательного права. Особен­ности норм. Нормы материального, процессуального и процедурного характера. Способы изложения. Классифи­кация норм избирательного права.

Нормы общерегулятивного характера (нормы-принципы, нормы-декларации, дифинитивные нормы-определения, це­ли, программы, нормы-разъяснения, нормы-справки и др.). Классификационные критерии норм - по структуре, по форме изложения, по характеру правового регулирования, по действию в пространстве, времени и кругу лиц, по целе­вому назначению, по характеру содержащего предписания, по степени определенности содержащегося предписания и др.

Толкование и разъяснение норм избирательного права.

Целью изучения данной темы является уяснение понятий норм права и особенностей правовых норм избирательного законодатель­ства, их структуры, способов изложения, разновидностей и толкова­ния.

Изучив данную тему, студент должен:

знать: содержательные характеристики норм: избирательного права, особенности их структуры, основные разновидности норм избирательного права, характер их действия во времени, простран­стве и по кругу лиц;

уметь: вести анализ действия норм избирательного законода­тельства, особенностей их реализации в избирательном процессе, находить пробелы, коллизии, несоответствия в нормах избиратель­ного права, представлять возможные пути преодоления таких несо­ответствий и разрешения коллизий в данных нормах, выделять нор­мы материального права, процессуальные и процедурные в избира­тельном законодательстве;

приобрести навыки: исследования норм избирательного зако­нодательства, применения норм в регулировании избирательных правоотношений и электоральных процессов в целом, анализа их регулятивных и охранительных начал.

134

Понятие норм избирательного права. К сожалению, в большин­стве учебников и учебных пособий по избирательному праву отсут­ствует раздел, посвященный анализу электоральных норм и особен­ностей их изложения, в том числе и в фундаментальных изданиях Центризбиркома[269].

Будет несколько упрощенным рассматривать эти социальные явления как кирпичики всего правового здания[271] или минимальные компоненты российского избирательного права[272]. Более оправданно, не отрицая первичности, все-таки рассматривать правовые нор­мы через сочетание общего и особенного, как это делает, например В.О. Лучин[273], или через социальное взаимодействие и устойчивые общественные взаимосвязи, возникающие в процессе деятельности людей по обмену материальными и духовными благами и выра­жающие потребность социальных систем в саморегуляции[274], или, Б.Н. Чичерин - через выражение объективно обусловленной меры и формы свободы[275], как Н.М. Коркунов - через целепологание, дейст­вующее правило для достижения той или иной определенной цели[276].

Понятие «норма» очень широкое. Если мы посмотрим обще­литературное понятие «норма», то это установленная мера, средняя величина чего-либо, например: норма выработки, норма литератур­ного языка, норма выпадания осадков[277] и т.д. Но норма это и узако­ненное установление, признанный обязательный порядок, строй че- го-нибудь[278]. Итак, мы видим что понятие «норма» имеет употребле-

ние во всех науках. Нас в данном случае не интересуют нормы тех­нические, биологические, физиологические и другие. Для анализа рассматриваемой темы мы отталкиваемся от общеметодологического понятия «социальная норма», которая также имеет широкое толко­вание: общее правило поведения людей в обществе, образец, кото­рым руководствуются в обществе. Понятие нормы, нормативности неотделимо от социальной деятельности людей, от их общественных отношений, способов их бытия.

Особой разновидностью социальных норм выступают право­вые нормы. С одной стороны, эти нормы, порожденные социальной динамикой развития общества, несут в себе его сущностно-содержа- тельные характеристики и не могут рассматриваться в отрыве от не­го. С другой стороны, эти нормы отличны от всех других социаль­ных норм своей санкционированностью государством и общеобяза­тельным значением. При этом общеобязательность все же достигает­ся возможностью государственного принуждения, а не потому, что данные нормы охватывают наиболее часто повторяющиеся социаль­ные процессы, причинно-следственные связи, образцы поведения, как это утверждается отдельными авторами[280]. Ведь не все социальные нормы являются правовыми. Стоит обратить внимание и на то, что нельзя выводить различные социальные нормы из одного источника происхождения, как это делают некоторые известные авторы, абсо­лютизируя формационно-классовые подходы к соотношению соци­альных норм, в частности правовых и политических. Таким источни­ком происхождения политических и правовых норм является фор­мирование отношений собственности, которая, по их утверждению, выступает основой правовых и политических отношений, «ибо тот, кто обладает собственностью, обладает и политической властью» и «вся политическая сфера нормирована»[281].

Во-первых, к сожалению не вся. Впрочем, юридизация политики и не должна быть абсолютной и право не должно подменять собой политику, не только исходя из здравого смысла, но и потому, что по своей природе и своему предназначению это разные, самостоятельные социальные явления.

Итак, все социальные нормы имеют общественные основы, при этом правовые, содержащие правило, санкционированное государст­вом или разрешение, ограничение, запрет либо наложение позитив­ной обязанности, тесно взаимодействуют с другими видами соци­альных норм, значительно обогащая содержание правового воздей­ствия на общественные отношения. Например, общими принципа­ми функционирования правовых норм являются фундаментальные начала, связанные с разумностью, добросовестностью, справедливо­стью - категориями норм морали. Так, например, значительное ко­личество норм в цивилистике основывается, в том числе, на фунда­ментальных моральных ценностях общества: нормы о находке, кла­де, безнадзорных животных и т.д. Но и в публичном праве мораль­ные ценности, связанные с представлением о долге, чести, достоин­стве, справедливости, выступают важнейшими факторами правового регулирования, например, когда нормативно определяются равенст­во прав кандидатов в представительный орган власти, равные усло­вия при проведении предвыборной агитации, ответственности кан­дидатов и депутатов перед избирателями, когда в международных избирательных стандартах и федеральном законодательстве закреп­ляются принципы свободных, демократических, периодических, равных, справедливых, честных выборов и т.д.

137

Включение элементов социального нормирования в содержа­ние правовых предписаний усиливает эффективность реализации права, его позитивное воздействие на общественные отношения. В то же время включение в другие социальные нормы элементов право­вой культуры или прямых указаний на соблюдение законности, об­щественного порядка, следование правовым нормам делает, с одной стороны, более устойчивой социальную регуляцию, с другой, спо­собствует повышению авторитета самого права.

Итак, правовая норма выступает важным государственным ре­гулятором типового общественного отношения, определенной моде­лью поведения людей, в которой даются общие, типичные его вари­анты, способствующие установлению единого порядка в обществе. При этом важнейшими ее признаками выступают общеобязатель­ность (устанавливающая границы возможного и должного поведения субъектов правоотношений), формальная определенность, установ­ление и санкционирование государством, а также осуществляемая им охрана от нарушений с применением, в необходимых случаях, мер принуждения в установленном законом или подзаконным актом порядке. От других социальных норм их отличает то, что они появ­ляются в результате нормотворчества самого государства или непо­средственного волеизъявления народа, содержат правила в общей (абстрактной) форме, характеризуются наличием нормативных пред­писаний которые относятся не к отдельным случаям, а к их видовым характеристикам, не прекращают своего действия ее исполнением в конкретном случае или однократным применением.

Видовой спектр правовых норм содержит их отраслевую при­надлежность, характеристику по пределам действий в пространстве, во времени и по кругу лиц, а также по характеру нормативных актов в которых они закрепляются, по своему назначению и способам воз­действия на поведение людей (обязывающие, запрещающие, упра- вомочивающие), по характеру устанавливаемых правил поведения, закрепленных в диспозиции (императивные, диспозитивные, дефи­нитивные), по функциям (регулятивные, охранительные), по степе­ни определенности (абсолютные, относительные, альтернативные), по способу изложению (прямые, отсылочные, бланкетные).

По структуре, как известно, нормы дифференцируются по ги­потезе (определенной, относительно определенной, альтернатив-

138

ной), диспозиции (простой, описательной, ссылочной, бланкетной, а также императивной, диспозитивной, дефинитивной), санкции (аб­солютно-определенной, альтернативной, относительно-определен­ной, а также правовосстановительной, правонаделительной, право­охранительной, карательной). Существуют и другие критерии клас- сификации[282].

Что касается норм избирательного права, то следует отметить, что они могут иметь различную отраслевую природу, они образуют комплексную подотрасль российского права, объединяющую госу­дарственно-правовые, административно-правовые, финансово-пра­вовые, уголовно-правовые нормы и нормы иных отраслей права, и отличаются специфическим статусом в системе права, для которого характерен дуализм юридической природні[283].

Таким образом, нормы электрального права закрепляются не только в Конституции Российской Федерации и актах избирательного законодательства. Нормы, регулирующие те или иные отношения, возникающие в ходе избирательного процесса, закрепляются также в ТК РФ, ГК РФ, КоАП РФ, УК РФ, ГПК РФ, НК РФ[284], в ряде федераль­ных законов, имеющих иную отраслевую принадлежность, например, Закон РФ от 18 апреля 1991 года «О милиции» (в редакции Законов РФ от 18 февраля 1993 г. и от 1 июля 1993 г.), ФЗ «О федеральных органах налоговой полиции» от 31 марта 1996 г., от 6 декабря 1999 года, Закон РФ от 27 декабря 1991 года «О средствах массовой информации», За­кон РФ от 25 июня 1993 г. № 5242-1 «О праве граждан Российской Фе­дерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жи­тельства в пределах Российской Федерации», Федеральный закон РФ от 17 января 1992 г. «О прокуратуре Российской Федерации»[285], Феде­ральный закон РФ от 20 февраля 1995 г. «Об информации, информа­тизации и защите информации»[286], Федеральный закон РФ от 18 июля

1995 г. «О рекламе»[287], Федеральный закон РФ от 15 июля 1995 г. «О со­держании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»[288], Федеральный закон РФ от 6 октября 1999 г. «Об об­щих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Россий­ской Федерации»[289], Федеральный закон от 6 октября 2003 года «Об об­щих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»[290] Федеральный закон РФ от 21 июля 2005 г. «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации о выборах и референдумах и иные законодательные акты Российской Федера- ции»[291] и др.

Объединяющим началом норм избирательного права является их специализация в рамках правового регулирования выборов, тре­бующая интеграции различных по характеру отраслевых юридиче­ских норм в обеспечении надлежащих условий для реализации кон­ституционных избирательных прав граждан[292].

Следует отметить, что нормам избирательного права, с одной стороны, присущи черты, общие для всех норм российского законо­дательства. С другой стороны, являясь подотраслью конституцион­ного права, избирательное право состоит из норм, которые характе­ризуются чертами, присущими именно отрасли конституционного права, и не имеют каких-то особых черт, которые выводили бы их за пределы конституционно-отраслевого пространства. Но в рамках подотраслевого правового пространства нормы избирательного пра­ва имеют и характерные черты, которые отличают их от других под­отраслей и правовых институтов конституционного права.

Общими чертами норм избирательного права выступают нор­мативность, обобщенность, общеобязательность. Издание их осуще­ствляется нормотворческими органами, в них закрепляются правила общего порядка, они проходят процесс формализации, официаль­ной публикации, охрана их происходит компетентными органами, принудительной силой государства. Они регулируют не единичные отношения, а видовые. Как уже отмечалось, они не только соотносят­ся с нормами международного права, но в своей основе воплощают в себе принципы международных избирательных стандартов.

Особенности же норм избирательного права обусловливаются теми же факторами, которые характеризуют и особенности норм конституционного права, отмеченные О.Е. Кутафиным[293]. Во-первых, по структуре правовых норм они в значительной части характери­зуются отсутствием одного или даже двух структурных элементов правовой нормы, состоящей из классического союза трех элементов: гипотезы, диспозиции и санкции. Например, п. 4 ст. 52 федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на уча­стие в референдуме граждан Российской Федерации» устанавливает, что «редакции негосударственных периодических печатных изда­ний, выполнившие условия пункта 6 статьи 50 настоящего Феде­рального закона, вправе отказать в представлении печатной площа­ди для проведения предвыборной агитации, агитации по вопросам референдума». Как видим, здесь норма состоит из двух элементов: гипотезы и диспозиции, при отсутствии санкции правовой нормы. В соответствии со ст. 7 этого же закона, голосование на выборах и ре­ферендуме является тайным, исключающим возможность какого- либо контроля за волеизъявлением гражданина. Как видим здесь на­лицо отсутствие и гипотезы, и санкции. Таких норм в избирательном праве достаточно много. Но в избирательном законодательстве име­ется немалое количество норм, которые не устанавливают четкие права и обязанности субъектов избирательных правоотношений. Например, в п. 1 ст. 20 указанного закона устанавливается структура избирательных комиссий: «В Российской Федерации действуют сле­дующие избирательные комиссии, комиссии референдума:

Центральная избирательная комиссия Российской Федерации; избирательные комиссии субъектов Российской Федерации; избирательные комиссии муниципальных образований; окружные избирательные комиссии;

территориальные (районные, городские и другие) комиссии; участковые комиссии».

С точки зрения критериев трехэлементной структуры право­вой нормы мы не сможем здесь выделить ни одного элемента, что вызывает сомнение в наличии самой нормы, несмотря на то, что она устанавливает очень важный институт избирательной власти или, как отмечал О.Е. Кутафин (правда, применительно к другой норме), «строго определенный вариант поведения соответствующих орга- нов»[294].

Еще больший спектр отношений в избирательном праве регу­лируется т.н. дефинитивными нормами. Только ст. 2 действующего

Федерального закона о гарантиях[295] закрепляет 63 нормы-дефиниции, определяющие основные понятия. Правда, к закреплению основных понятий в дефинитивных нормах нормативно-правовых актов от­ношение неоднозначное. Еще в начале XX века Г.Ф. Шершеневич предупреждал, что формулировать определение и дефиниции - это дело не законодателя, а ученых, исследователей[296]. Неслучайно и в со­временной литературе наблюдается двойственная характеристика этого явления. С одной стороны, достаточно широкое представление дефинитивных норм в общей массе норм избирательного права вро­де бы и облегчает уяснение сути и значение основных категорий, используемых в избирательном праве. Но, с другой стороны, дефи­ниции, содержащиеся в избирательных нормах, страдают противо­речивостью и недосказанностью, вследствие чего способны вызвать серьезные издержки при их применении[297]. Кроме этого, некоторые дефиниции настолько упрощают понятия, что поневоле напрашива­ется вопрос: кому они адресуются? Например, что может дать такое определение понятия, как «избиратель - гражданин Российской Фе­дерации, обладающий активным избирательным правом» (пп. 18 ст. 2 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на уча­стие в референдуме граждан Российской Федерации»). Кроме при­митивности определение еще и ошибочное, поскольку в соответст­вии с п. 10 ст. 4 того же закона, право избирать, т.е. обладать актив­ным избирательным правом делегируется не только российским гражданам, но и иностранным гражданам, постоянно проживающим на территории соответствующего муниципального образования. По­этому совершенно правы Ю.А. Дмитриев и В.Б. Исраелян, с одной стороны, отмечая большой потенциал дефинитивных норм избира­тельного права, их огромный регулятивный потенциал, воздействие на применение целых комплексов избирательно-правовых норм, с другой стороны, призывая законодателя с максимальной тщательно­стью и скурпулезностью подходить к их конструированию и закреп­лению, не порождать условий для неадекватного отражения в них объективных политико-правовых явлений, оказывающих существен­ное влияние на организацию и проведение выборов[298]. Стоит отметить и то, что в дефинитивных нормах, мы также не находим проявлений классической трехчленной структуры.

Таким образом, не только содержание, но и особенности структуры конституционно-правовых норм, в т.ч. и избирательных, периодически вызывают дискуссию об их принадлежности к право­вым нормам. Так, в свое время В.К. Бабаев отмечал, что только нали­чие всех элементов структуры и определенный способ их связи со­общают норме права свойство особого регулятора общественных от­ношений, обеспечивают ее регулирующие возможности[299]. Еще более категоричным был А.Ф. Шебанов заявляя, что отсутствие хотя бы одного из трех элементов, присущих правовой норме, лишает ее правового характера[300]. Примерно такую позицию мы находим в рабо­тах Н.Г. Александрова, В.В. Копейчикова, С.А. Голунского, М.С. Стро- говича, В.В. Лазарева, Н.Л. Гаранта, М.И. Байтина, А.В. Мицкевича. Противоположную позицию занимают С.В. Курылев, Н.П. Томашев- ский, В.С. Основин, С.С. Алексеев, которые в той или иной мере от­рицают вообще трехчленную дифференциацию правовых норм, не соответствующую структуре реальных норм права[301]. Встречаются и другие позиции, которые предполагают разбросанность элементов нормы по различным нормативным актам (П.Е. Недбайло) ряд ис­следователей указывают на то, что правовые нормы имеют двух­членную структуру, например, административные нормы без санк­ции (бессильные нормы) и устанавливающие карательные в разных видах санкции (С.С. Студеникин), или нормы позитивного регули­рования, состоящие из гипотезы и диспозиции и нормы, правоохра­нительные, включающие диспозиции и санкции (А.С. Пиголкин)[302]. Представляется, что несмотря на порой противоположные мнения, обусловленные различным пониманием природы правовой нормы, ее веления, возможностей воздействия на общественные отношение, данные подходы к структуре нормы в чем-то дополняют и уточняют ее содержание с использованием ставших традиционными указа­ниями как на трехчленную ее структуру, так и на двухчленную или даже одночленную либо на отсутствие таковой в норме, не закреп­ляющей конкретного правила поведения.

Действительно, правовая норма может устанавливать статус какого-либо института, должностного лица, закреплять структуру органа, может быть дефинитивной, нормой-принципом, нормой-

декларацией, но от этого они не становятся «неправовыми», и вовсе для этих правоположений не требуется посредническое функциони­рование других норм для определения участников общественных отношений, как на этом настаивал С.Н. Братусь[303], тем более искать в таких нормах классические элементы трехчленной структуры. Их отсутствие в ряде норм нельзя абсолютизировать, как и отрицать данную дифференциацию структуры нормы вообще. Надо смотреть на содержание правовой нормы. Не имеющие классической структу­ры не перестают быть правовыми нормами. Более того, надо прямо сказать, что подавляющее количество норм в российском законода­тельстве в целом не имеют ее; к ним относятся нормы как позитивно­го, так и охранительного плана. Возьмите большую часть норм граж­данского права, уголовного права, тем более, конституционного и избирательного в частности. В этом плане они не только бессильны (отсутствие санкции за исключением, естественно, уголовного нака­зания), но и, по образному выражению С.С. Студеникина, в значи­тельной части аморфны, т.е. безструктурны. Однако любое содержа­ние нормы, в том числе неструктурированное классически (т.е. аморфное), наделяется правовой силой не его структурой, а его формой, в которой даже не структурированное содержание закреп­ляется в нормативно-правовом акте и является общеобязательным, поэтому и нормы-принципы, и нормы дефинитивные и декларатив­ные в конституционном и избирательном праве являются общеобя­зательными, хотя и не выступают в виде правила с четким указанием прав и обязанностей, тем более что мнение ряда исследователей, что любая норма должна устанавливать определенные права и обязан­ности субъектов правоотношений, давно является дискуссионным[304].

Так, В.О. Лучин отмечал, что далеко не все конституционные положения устанавливают точно определенные права и обязанности участников регулируемых отношений. Но означает ли это, что они не обладают качеством нормативности? Автор считает, что ответ должен быть отрицательным[305]. Такую же позицию мы находим и в работах О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородского, которые различали нормы конкретного содержания, непосредственно устанавливающие права и обязанности сторон, и нормы всеобщего содержания, уста­навливающие исходные начала (принципы) или общие определения для российского права в целом или для конкретной отрасли права[306].

Для большинства же норм избирательного права характерно наличие диспозиции и отсутствие санкции. Но санкции все же при­сутствуют в нормах избирательного права и, по сравнению с други­ми подотраслями и правовыми институтами конституционного пра­ва, представлены даже в большем объеме. Если взять историческую электоральную практику, то мы сможем констатировать «выбор»[307], что санкции законодателя по отношению к лицам, нарушающим, получили значительное развитие в XIX в. мы наблюдали закрепление специальных составов преступления за нарушение выборных произ­водств, например, в статьях 1425, 1434, 14341, 1440, 14411 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года[308], в статье 39, 391 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями[309]. Но это были нормы уголовного права. С начала XX в. нормы предусматривающие санкции вводились уже в избирательное законодательство, например в Положение о выборах в Учредительное собрание[310] (ст. 96-113), нор­мы, предусматривающие дополнительную ответственность, а также подсудность, устанавливались ст. 114-118, правда, квалификация со­ставов преступлений проводилась с учетом Общей части Уголовного уложения[311].

В советское время законодатель окончательно определился с установлением оснований ответственности в одних нормативно- правовых актах и конкретных мер ответственности за соответствую­щие нарушения - в других.

Например, в соответствии с федеральным законом «Об основ­ных гарантиях избирательных прав»[312], ответственность за нарушения предусмотрена п. 6 ст. 21, п. 1, 8, 18 ст. 29, п.1 ст. 46, п. 6 ст. 52, п. 8 ст. 56, п. 6 ст. 57, п. 13 ст. 63, п. 12 ст. 64, п. 29 ст. 68, п. 10 ст. 70, ст. 79 и др. В соответствии с п. 23 ст. 38 Закона, избирательная комиссия может отказать в регистрации кандидата или списка кандидатов в соответ­ствии с п. 2, 3, 4 ст. 76 и самостоятельно может рассмотреть вопрос об аннулировании регистрации кандидата, списка кандидатов. В соот­ветствии с п. 1 данной статьи это может сделать вышестоящая комис­сия в случае нарушения п. 19 ст. 38. При соответствующих основани­ях, указанных, например, в ст. 95 закона «О выборах депутатов Гос­думы», избирательная комиссия, зарегистрировавшая кандидата в депутаты, может аннулировать или отменить регистрацию соответ­ствующего кандидата или федерального списка. Это самая строгая

мера наказания, которая содержится в избирательном законодатель­стве и может быть применена в отношении субъекта избирательного процесса, зарегистрированного в качестве кандидата (списка канди­датов).

Указание на уголовную, административную либо иную ответст­венность предусматривают нормы и других избирательных законов, например: «О выборах Президента Российской Федерации» (ст. 86 и др.)[313], «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Со­брания Российской Федерации» (ст. 93 и др.)[314], «О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы» (ст. 24 и др.)[315]. Избирательный кодекс города Москвы (ст. 90 и др.). Значи­тельное место вопросам ответственности уделено в Федеральном за­коне РФ от 21 июля 2005 г. № 93-ФЗ «О внесении изменений в законо­дательные акты Российской Федерации о выборах и референдумах и иные законодательные акты Российской Федерации»[316].

Таким образом, можно констатировать вслед за О.Е. Кутафи- ным, что принадлежность той или иной нормы к правовой определя­ется отнюдь не ее структурой, а тем, что она установлена государством и ее исполнение обеспечивается необходимыми мерами воздействия, включая меры государственного принуждения[317]. Это в полной мере относится и к нормам избирательного права, которые дают общие ти­пичные варианты поведения, общеобязательные, формально опреде­ленные, установленные и санкционированные государством, закреп­ленные в официальном нормативно-правовом акте, принятом в уста­новленном порядке уполномоченным на то органом. Их реализация обеспечивается как принудительными государственными мерами, так и уровнем избирательно-правовой культуры членов общества, в том числе и субъектов избирательных правоотношений. Независимо от своей структуры и правил поведения различной степени определен­ности, закрепленных в их содержании, они выступают государствен­ными велениями, регулируя важнейшие отношения, связанные с реа­лизацией избирательных прав граждан, их гарантированностью при реализации непосредственного волеизъявления, в процессе формиро­вания представительных органов власти и других отношений, состав­ляющих предмет избирательного права.

Специфика норм избирательного права обусловливается со­держанием предмета избирательного права, особым кругом их адре­сатов. У норм электорального права есть свой специфический кон­тингент субъектов, которые не могут фигурировать в качестве адре­сатов норм иных отраслей или институтов российского права, на­пример: кандидаты в депутаты, избирательные объединения, изби­рательные комиссии и иные участники избирательных отношений, без которых данные отношения просто не могут существовать[318].

Разновидности избирательно-правовых норм. Вопросы классифи­кации избирательно-правовых норм находятся в русле общетеорети­ческой дискуссии по классификации правовых норм и основаниям, их обусловливающим. По утверждению А.Б. Венгерова, классифика­ция основывается на модульной и социологической структурах норм права[319]. Другие ученые, например В.О. Лучин, отмечают, что право­вые нормы, с одной стороны, обладают единством, с точки зрения их назначения и места в системе регулирования общественных отноше­ний, с другой стороны, регулируя разнообразные отношения, они обладают и отличительными чертами, свойствами, которые обеспе­чивают выполнение ими своих специфических функций. Это соче­тание общего и особенного делает возможным объединения по группам правовых норм, в том числе и конституционных[320], избира­тельных в частности.

В основе классификации правовых норм А.В. Мицкевич пред­лагает использовать группировку норм по роли (функции) их в ме­ханизме правового регулирования; по степени категоричности пред­писаний; по форме выражения диспозиции; по разной степени оп- ределенности[321]. В другой работе автор предлагает рассматривать критерии классификации: 1. по тем видам общественных отноше­ний, которые они регулируют; 2. по роли (функциям) в механизме правового регулирования; 3. по степени категоричности предписа­ний; 4. по другим критериям, выделяющим видовые группы норм: по форме выражения диспозиции или по степени определенности[322]. Другие, отталкиваясь от «ролевого» подхода к классификации выде­ляют предмет и метод правового регулирования, а также производят классификацию по субъекту правотворчества; по сфере действия; на основании особенности их структурных элементов (М.И. Байтин[323]). Критериями наиболее полной классификации, считают Н.Л. Гарант, В.В. Лазарев, явилось бы деление юридических норм на регулятив-

ные и охранительные[324]. Отталкивается от функциональной обуслов­ленности дифференциации и А.Б. Венгеров, последовательно выде­ляя критерии: по назначению (функциям), по содержанию нормы права, по способу регулирования, по обязательности правовой нор­мы. Эти критерии могут находится в основе классификации право­вых норм, хотя сама классификация имеет условный характер, но помогает профессионально точно и грамотно осуществлять правовое регулирование[325].

Интересные критерии предлагает А.С. Пиголкин, предлагая рассматривать все нормы по парной классификации:

• позитивного регулирования и правоохранительные;

• абстрактные и казуистические;

• определенные и относительно определенные;

• основные (первоначальные) и конкретизирующие (производные);

• прямого регулирующего действия и вспомогательного дейст­вия;

• общего и местного действия;

• постоянного и временного действия и т.д.[326]

Как видим, в данных критериях классификации в основном повторяются общепринятые критерии в различных взаимосвязях. Наиболее обобщенно они даны в учебнике под редакцией М.М. Рас- солова, В.О. Лучина и Б.С. Эбзеева, в котором выделяются четыре ос­нования классификации правовых норм:

- по месту в иерархии, т.е. по предназначению той или иной нормы в системе правовых норм;

- по предмету правового регулирования, т.е. по особенностям тех отношений, на регулирование которых направлены те или иные нормы права;

- по методу правового регулирования, т.е. по тому способу, при помощи которого те или иные нормы регулируют отношения;

- по характеру предписания.

Примерно так же большинство авторов классифицируют и конституционные нормы. Так, в свое время В.С. Основин предлагал классифицировать государственные нормы по следующим основа­ниям:

1) объект правового регулированя;

2) степень определенности предмета;

3) сфера применения правовой нормы;

4) характер обязательности предписания;

5) форма выражения и юридическая сила нормы;

6) время вступления нормы в силу;

7) действие ее в пространстве[327].

С.С. Кравчук предлагал при классификации учитывать и ис­точники права[328], Е.И. Козлова добавляла содержание, территорию действия и степень определенности предписания[329]. Развивая эти по­зиции, О.Е. Кутафин предлагает основу классификации конститу­ционных норм рассматривать через те сферы общественных отно­шений, которые регулируются ими, а также основания, которые в наибольшей мере отражали бы наиболее существенные свойства конституционно-правовых норм. Такими основаниями, которые, по мнению автора, являются наиболее полными, выступают:

- объект правового регулирования;

- роль норм в механизме правового регулирования;

- характер обязательности содержащихся в них предписаний;

- характер основного назначения предписаний;

- территория действия;

- действие во времени;

- сфера применения[330].

Данная классификация разработана с учетом тех критериев, которые, в общем-то, уже общепризнанны в юриспруденции и в этом видится как преемственность, так и развитие научных воззре­ний на классификацию правовых норм вообще и конституционных в частности. Хотя и в данной классификации мы наблюдаем некую детализацию, например, связанную с критериями пространственно- временных факторов, которая, наверное, более необходима для дру­гого уровня с добавлением, допустим, к пространственно-временным критерия действия по кругу лиц.

Что касается норм избирательного права, совокупность кото­рых, как уже отмечалось, составляет подотрасль конституционного права, то, отталкиваясь от классификации, представленной О.Е. Ку- тафиным, мы выделяем первую группу норм по объекту правового регу­лирования, которую составляет совокупность важнейших электораль­ных норм, устанавливающих общие принципы действия избира­тельного законодательства, гарантийные нормы, которые обеспечи­вают введение в избирательное право института организационных,

информационных и процессуальных гарантий реализации и защиты субъективных избирательных прав граждан России. При этом гаран­тийные нормы не могут быть отождествлены в чистом виде ни с ре­гулятивными, ни с охранительными правовыми правилами. Они за­нимают самостоятельное место в механизме правового регулирова­ния избирательных правоотношений[331]. Значительная разработка данных норм осуществлена А.В. Зиновьевым и И.С. Поляшевой[332].

Вторую группу составляют нормы, обеспечивающие важнейшие гарантии прав граждан Российской Федерации, связанных с учетом и регистрацией избирателей, составлением избирательных списков, об­разованием избирательных округов и избирательных участков.

Третья группа норм включает важнейшие принципы функ­ционирования избирательной власти, закрепляющие статус и струк­туру избирательных комиссий, порядок их формирования, принци­пы организационной деятельности комиссий, принципы гласности в их деятельности, правовой статус членов избирательных комиссий и соответствующие меры юридической ответственности, применяемые к избирательным комиссиям.

Четвертая группа норм связана с гарантиями граждан на вы­движение кандидатов, регламентирует сбор подписей в поддержку выдвижения кандидатов и порядок регистрации кандидатов, уста­навливает их статус.

Важными являются правовые нормы, составляющие пятую группу норм избирательного права, закрепляющих гарантии прав на получение и распространении информации о выборах устанавли­вают принципы информационного обеспечения выборов, инфор­мирования избирателей, регулируя опросы общественного мнения, устанавливая порядок участия СМИ в предвыборной агитации, об­щие условия ее проведения, правовые ограничения.

Шестую группу составляют нормы, связанные с гарантиями прав граждан при организации и осуществлении голосования, под­счета голосов избирателей, установления результатов выборов и их опубликования.

Седьмую группу составляют нормы, регулирующие порядок обжалования нарушения избирательных прав. Они устанавливают основания для аннулирования, отмены регистрации кандидата, спи­ска кандидатов, инициативной группы, для отмены решений об ито­гах голосования; устанавливают также процессуальные сроки подачи и рассмотрения жалоб и заявлений, принципы и основания юриди­ческой ответственности за нарушение законодательства о выборах.

И, наконец, восьмую группу норм составляют нормы, закреп­ленные в различных нормативно-правовых актах, устанавливающие заключительные и переходные положения. Недооценивать эту груп­пу нельзя, поскольку именно нормами этой группы устанавливаются условия вступления в силу нормативных актов, утраты ими юриди­ческой силы, важные переходные положения, связанные с порядком применения отдельных статей, совмещением выборов, гарантиями для отдельных категорий лиц и органов, конкретизируются условия участия в выборах отдельных субъектов избирательных правоотно­шений и т.д.

По роли в механизме правового регулирования электоральные нормы, в соответствии с общепринятыми классификациями, можно дифференцировать на нормы общего и конкретного содержания. Есте­ственно, нормы общего содержания устанавливают исходные прин­ципы, категории которые относятся ко всем выборным институтам. Это, в первую очередь, нормы общих положений главы Федерально­го закона «Об основных гарантиях избирательных прав»[333], а также Федеральных законов «О выборах Президента Российской Федера­ции» (гл. I)[334], «О выборах депутатов Государственной Думы Феде­рального Собрания Российской Федерации» (гл. I)[335], «О Государст­венной автоматизированной системе Российской Федерации «Выбо­ры» (гл. I.), Избирательного кодекса города Москвы (гл I.). Как пра­вило, эти нормы определяют пределы (сферы) действия норматив­ных актов, основные понятия, принципы реализации субъективных и пассивных избирательных прав, правовые свободы и правовые ог­раничения граждан России, а также иностранных граждан и лиц без гражданства, иностранных международных организаций и между­народных общественных движений, участвующих в выборах (ст. 12 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Со­брания Российской Федерации») принципы назначения и проведе­ния выборов, сроки полномочий соответствующих органов, пара­метры законодательства (по виду выборов), порядок исчисления сро­ков, правовые основы использования автоматизированных систем (например, ст. 3 ФЗ «О Государственной автоматизированной систе­ме Российской Федерации «Выборы»).

Стоит также обратить внимание на особенность изложения правового материала в этих нормах. Учитывая, что они имеют при-

оритетный характер и остальные конкретные нормы должны соот­ветствовать им, законодатель стремится выразить и закрепить в них важнейшие принципы регулируемых институтов, тогда как непо­средственную регламентацию функционирования институтов дает в других разделах через совокупность конкретных норм. Так, напри­мер, важнейшие принципы, устанавливающие право на предвыбор­ную агитацию в ФЗ «О выборах Президента Российской Федера- ции»[336], закрепляются в общих нормах первой главы (ст. 8), тогда как само проведение предвыборной агитации регламентируется кон­кретными нормами главы 7 (в ст. 49, 50, 51, 52, 53, 54 и др.). Или до­пустим, важнейшие исходные начала финансирования выборов де­путатов Государственной Думы закрепляются в общей норме первой главы ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерально­го Собрания Российской Федерации»[337] (ст. 11), тогда как регламента­ция финансового обеспечения выборов дается через конкретные нормы главы 9 (ст. 63, 64, 65 и др.).

Таким образом, законодатель совершенно оправданно повы­шает статус различных правовых институтов, закрепляя важнейшие принципы в общих нормах. Тем самым достигается их повышенная юридическая защита и устойчивость самого механизма правового института, регламентированного правилами конкретных норм на основе принципов, закрепленных в общих нормах, создающих пра­вовой каркас такого института.

Что касается конкретных (регулятивных) норм, то они непосред­ственно устанавливают права и обязанности, условия их реализации, регламентируют статутные и функциональные характеристики пра­вовых институтов и т.д. Они содержат четкое правило поведения. В них имеется указание на конкретное право, обязанность или сфор­мулирован запрет на определенный вид поведения[338]. Например, в соответствии с п. 3 ст. 46 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав», в течение пяти дней до дня голосования, а также в день голо­сования запрещается опубликование (обнародование) результатов опросов общественного мнения, прогнозов результатов выборов и референдумов, иных исследований, связанных с проводимыми вы­борами и референдумами, в том числе их размещение в информа­ционно-телекоммуникационных сетях общего пользования (включая Интернет).

Стоит отметить, что четкая конкретная норма может содер­жать не только запрет на совершение тех или иных действий, на оп­ределенное действие, но и правило (не императив), основанное на диспозиционных факторах, отчего оно не перестает быть конкрет­ным, например, в соответствии с п. 13 ст. 21 того же закона, Цен­тральная избирательная комиссия Российской Федерации в пределах своей компетенции вправе издавать инструкции по вопросам едино­образного применения настоящего Федерального закона[339], обяза­тельные для исполнения.

Безусловно, этими нормами определяется и компетенции ор­ганов власти, задействованных в организации избирательного про­цесса. Так, например, в соответствии со ст. 6 ФЗ «О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы» оп­ределяются полномочия Центральной избирательной комиссии РФ в области использования, эксплуатации и развития ГАС «Выборы», по которой ЦИК:

1) устанавливает порядок использования ГАС «Выборы» при подготовке и проведении выборов и референдумов в части, не уре­гулированной федеральными законами;

2) принимает меры по организации единого порядка исполь­зования ГАС «Выборы» избирательными комиссиями, комиссиями референдума, утверждает регламент перевода ГАС «Выборы» в ре­жим подготовки и проведения выборов;

3) устанавливает порядок использования ГАС «Выборы» для решения задач, не связанных с выборами и референдумом, в соот­ветствии с федеральными законами;

4) устанавливает порядок обеспечения безопасности инфор­мации в ГАС «Выборы»;

5) организует и осуществляет контроль за соблюдением единого порядка использования и эксплуатации ГАС «Выборы», а также за со­блюдением требований безопасности информации в ГАС «Выборы»;

6) определяет основные направления развития ГАС «Выборы»;

7) утверждает положение о Федеральном центре информа­тизации при Центральной избирательной комиссии Российской Фе­дерации;

8) осуществляет иные полномочия, предусмотренные феде­ральными законами.

По характеру обязательности или степени определенности со­держащихся в нормах предписаний избирательно-правовые нормы подразделяются на императивные, диспозитивные и альтернатив­ные. Впрочем, альтернативность при этом не всегда учитывается не-

которыми авторами[340]. Императивные нормы не допускают свободы субъекта в применении установленного права, а содержат однознач­ный вариант действий. Например, в соответствии с п. 3 ст. 64 Феде­рального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Фе­дерального Собрания Российской Федерации»[341], в период избира­тельной кампании выборы и их результаты не могут быть объектом лотерей, тотализаторов (взаимных пари) и других основанных на риске игр. Подобные императивы в множестве представлены в нор­мах избирательного законодательства, допустим, в соответствии с п. 7 ст. 57 данного закона, запрещается прямое или косвенное привлече­ние к предвыборной агитации лиц, не достигших на день голосова­ния возраста 18 лет. Следует отметить, что императивные нормы ха­рактерны для регулирования электоральных отношений, где сторо­ны находятся, как правило, в неравном положении (отношения вла­сти и подчинения)[342].

Что касается диспозитивных норм, то они предусматривают возможность выбора варианта действий субъектов избирательно- правовых отношений с учетом указанных в нормах условий и об­стоятельств, т.е. допускается регулирование отношений по соглаше­нию сторон. Так, в п. 9 ст. 40 указанного выше закона о выборах де­путатов Госдумы содержится правило, по которому в федеральный список кандидатов могут входить кандидаты, выдвигаемые той же политической партией по одномандатным избирательным округам. А в соответствии с п. 4 ст. 54, организации, осуществляющие выпуск средств массовой информации, свободны в своей деятельности по информированию избирателей. Диспозитивный характер носит и норма, например ч. 1 ст. 48 Избирательного кодекса города Москвы, по которой граждане Российской Федерации, общественные объе­динения вправе в допускаемых законом формах и законными мето­дами проводить предвыборную агитацию. Диспозитивных норм в избирательном законодательстве как федеральном, так и субъектов Российской Федерации значительное большинство.

Свобода выбора поведения предоставляется при нормальном ходе развития отношений, но если стороны не выработали соглаше­ния по вопросу, разрешенному в данной норме,[343] тогда устанавлива­ется правило и обязанность в случае нарушения регулируемого от­ношения.

Альтернативные нормы также достаточно полно представлены в избирательном законодательстве, они, как известно, допускают вы­бор из обозначенных в избирательной норме вариантов поведения, например, в соответствии с п. 1 ст. 34 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав»,[344] самовыдвижение кандидатов производится путем уведомления об этом избирательных комиссий, в которых бу­дет осуществляться регистрация кандидатов, с последующем сбором подписей в поддержку самовыдвижения кандидатов или внесением избирательного залога. Как видим, эта норма закрепляет альтерна­тивные варианты действия кандидатов, которые могут для регистра­ции воспользоваться или сбором подписей в свою поддержку, или внесением избирательного залога.

По характеру содержащего предписания избирательно-право­вые нормы дифференцируются на управомочивающие, обязывающие и запрещающие. При этом, как известно из теории права, с помощью управомочивающих норм закрепляется компетентность субъектов, в данном случае избирательного права, представляется субъекту права определенная возможность поведения, гарантированная обязанно­стью другого лица. Эти правила, закрепленные в управомочиваю- щих нормах, определяют права субъектов действовать тем или иным образом. Например, норма, закрепленная в п. 6 ст. 27 ФЗ «Об основ­ных гарантиях избирательных прав», устанавливает полномочия участковой избирательной комиссии, среди которых: уточнение спи­ска избирателей, ознакомление с ним, рассмотрение заявлений об ошибках и неточностях, внесение в данный список изменений, обес­печение подготовки помещения для голосования, информирование избирателей о зарегистрированных кандидатах, контроль за соблю­дением порядка на территории избирательного участка, выдача от­крепительных удостоверений, организация голосования, в том числе досрочного, проведение подсчета голосования, установление итогов голосования, составление протокола, объявление итогов голосова­ния, рассмотрение в пределах своих полномочий жалоб, заявлений, обеспечение хранения и передачи в вышестоящие комиссии доку­ментов и т.д. Соответственно, полномочия других видов избиратель­ных комиссий устанавливаются ст. 23-26 и другими, а также норма­ми иных законов, например Федерального закона «О выборах депу­татов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»[345] (ст. 26-30 и др.). Управомочивающими нормами опре­деляются права и других субъектов избирательных отношений.

Что касается обязывающих норм, то к ним относятся все нормы, в которых исключается иной вариант действий, закрепляются обязан­ности субъектов электоральных отношений соотносить свое поведе­ние с действиями, установленными данными нормами, которые воз­лагают на субъектов обязанности совершать соответствующие их требованию действия. Например, в соответствии с п. 12 ст. 34 ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации»[346], Центральная из­бирательная комиссия обязана в день поступления документов вы­дать кандидату (уполномоенному представителю группы избирате­лей) подтверждение их получения в письменной форме. В п. 12 ст. 41 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Со­брания Российской Федерации»[347] содержится закрепление обязанно­сти кандидата представить в соответствующую окружную избира­тельную комиссию заявления о согласии баллотироваться по одно­мандатному избирательному округу с обязательством в случае из­брания прекратить деятельность, не совместимую со статусом депу­тата государственной Думы. Однако все же большинство обязываю­щих норм относятся к деятельности избирательных комиссий[348].

Запрещающие нормы содержат запреты на совершение опреде­ленных действий, в них предусмотренных, т.е возлагается обязан­ность субъекта электоральных отношений воздерживаться от опре­деленных действий, не совершать их. Как отметил О.Е. Кутафин, в этих нормах совершение указанных действий «не допускается», «за­прещается», а совершающие эти действия «не вправе»[349], «не должны» и т.п. Например, в соответствии с п. 10 ст. 52 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», не допускается дополнительное включение в список лиц, равно как и перемещение в списке кандидатов, за ис­ключением случаев, когда такое перемещение вытекает из измене­ния очередности в связи с выбытием некоторых кандидатов. А ин­формационные материалы, размещаемые в средствах массовой ин­формации или распространяемые другим способом, не должны на­рушать равенство кандидатов, политических партий, избирательных объединений (п. 2 ст. 54). Запрещающей является и норма п. 10 ст. 73 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав», по которой если после проведения референдума субъекта Российской Федерации по вопросу, находящемуся в совместном ведении РФ и субъекта РФ, вступил в силу федеральный закон по данному вопросу, решение, принятое на референдуме и не соответствующее этому федерально­му закону, не применяется. Значительное количество электоральных норм содержат прямой запрет на определенные действия. Напри­мер, в соответствии с ч. 2 ст. 59 Избирательного кодекса г. Москвы, запрещается вносить пожертвования в избирательные фонды канди­датов, избирательных объединений:

1) иностранным государствам и иностранным организациям;

2) иностранным гражданам, за исключением случая, преду­смотренного частью 12 ст. 4 Кодекса;

3) лицам без гражданства;

4) гражданам Российской Федерации, не достигшим 18 лет на день голосования.

И далее законодатель выделяет в целом 14 позиций, по кото­рым запрещается вносить пожертвования в избирательные фонды кандидатов, избирательных объединений. Чаще запрещающие нор­мы представлены в статьях, связанных с проведением предвыборной агитации, например, в Федеральном законе «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Феде­рации»: «запрещается изготовление агитационных материалов без предварительной оплаты из соответствующего избирательного фон­да (п. 7 ст. 63), «запрещается изготовление агитационных материалов с нарушением требований, установленных п. 4 и 6 настоящей ста­тьи» (там же), «запрещается изготовление агитационных материалов с нарушением требований, установленных п. 5 и 6 настоящей статьи, п. 8 ст. 57 настоящего федерального закона» (п. 8 ст. 63), «запрещает­ся вывешивать (расклевать, размещать) агитационные материалы на памятниках, обелисках, зданиях, сооружениях и в помещениях, имеющих историческую, культурную или архитектурную ценность» (п. 11 ст. 63) и т.д.

Избирательно-правовые нормы можно также дифференциро­вать по другим критериям, например по назначению, характеру и ро­ли в механизме правового регулирования. В этом случае принято под­разделять избирательные нормы на материальные и процессуальные. Если материальные нормы предусматривают содержание действий по правовому регулированию общественных отношений, то процессу­альные нормы определяют формы реализации материальных норм. Иначе говоря, если материальные нормы указывают на то, что нужно делать для их осуществления, то процессуальные нормы определяют, как, каким образом, в каком порядке их следует реализовывать[350]. По­скольку процессуальные нормы призваны обеспечить претворение в жизнь материально-правовых предписаний, они всегда выполняют

служебную роль и выступают по отношению к ним как вторичные. Но процессуальные нормы вносят элементы научной организации труда в деятельность управомоченных субъектов, закрепляют такой процес­суальный порядок, который обеспечивает последовательный всесто­ронний анализ рассматриваемых вопросов, правильное разрешение индивидуально-конкретных дел; придают наиболее совершенной процедуре общеобязательный характер[351].

При этом материальные нормы, составляющие содержатель­ную сторону правового регулирования, рассматриваются как сово­купность правовых норм, с помощью которых государство осуществ­ляет воздействие на реальные избирательные отношения путем пря­мого правового регулирования. Таких норм в избирательном праве большинство. Ими определяются права и обязанности субъектов из­бирательных правоотношений; устанавливается их правовое поло­жение, правовой статус, компетенции; дается функциональная ха­рактеристика деятельности избирательных комиссий, органов госу­дарственной власти и местного самоуправления, по организации и обеспечению избирательного процесса и т.д.

Что касается процессуальных норм как совокупности установ­ленных правил, регулирующих отношения возникающих при рас­следовании правонарушений, рассмотрении и разрешении уголов­ных, административных и гражданских дел, закрепляющих процес­суальные формы, необходимые для осуществления и защиты мате­риального права, то применительно к избирательному праву специ­альной отрасли или подотрасли, в которой должны быть реализова­ны нормы материального права не предусматривается. Нормы, уста­навливающие, например, ответственность за правонарушения в из­бирательном праве реализуются через УПК, через КоАП (в отсутст­вие административно-процессуального кодекса) и ГПК. Но процес­суальные нормы закрепляются не только в классических процессу­альных отраслях права, но и в отраслях материального права, кото­рые не имеют обособленных процессуальных институтов или подот­раслей. Они не подвергаются самостоятельной кодификации, на­пример, в конституционном праве, хотя некоторые исследователи, например В.О. Лучин, по праву отмечали, что эта отрасль (в данном случае государственного права) требует специфических процессу­альных форм реализации ее норм[352]. В более поздней работе автор, в связи с насыщением конституционного права процессуальными (процедурными) нормами, востребованностью и возрастанием их роли в механизме правового регулирования, ставит вопрос о форми­ровании конституционно-правового процесса[353]. Эта точка зрения поддерживается и рядом других известных исследователей, в частно­сти Н.В. Витруком[354]. Собственно, основания к этому заложила еще Конституция РФ, закрепив норму, что судебная власть осуществля­ется в том числе и посредством конституционного судопроизводства, наравне с гражданским, административным и уголовным (ч. 2 ст. 118). Правда, некоторые авторы предлагали в свое время, нормы процессуального права ряда материальных отраслей интегрировать и выделить отдельно процессуальное право[355], но эта точка зрения не получила поддержки, притом она оказалась уязвимой[356].

Посредством процессуальных норм достигается не только оп­тимальный вариант реализации материальных норм, но порой и са­ма возможность осуществления, включения их в общественную практику. В отсутствие такой процессуальной обеспеченности не­возможен либо крайне затруднен перевод многих материальных конституционных норм из статического состояния в динамическое[357].

Процессуальные нормы достаточно широко представлены в избирательном праве, хотя многие из них не получили своего завер­шенного вида, представляют собой лишь отдельные элементы про­цессуальной регламентации, иногда основные, но, тем не менее, эти нормы требуют дальнейшей конкретизации, детализации. Правда, некоторые исследователи считают, что к процессуальному праву нельзя относить нормы, касающиеся порядка выборов[358]. Но это явно ошибочная позиция, поскольку многие нормы избирательного права имеют основные процессуальные признаки.

Более четко в избирательном праве вырисовываются процес­суальные нормы, связанные с процессуальными гарантиями избира­тельных прав граждан, с формированием избирательных комиссий и их расформированием, порядком регистрации кандидатов, полити­ческих партий и избирательных объединений, с проведением агита­ции и, конечно, процессуальными являются многие нормы, опреде­ляющие порядок голосования и определения результатов голосова­ния. Конечно, наибольшее развитие процессуальные нормы нашли в

порядке обжалования нарушений избирательных прав и установле­ния ответственности за нарушение законодательства о выборах, что нашло закрепление в ст. 75-79 ФЗ «Об основных гарантиях избира­тельных прав»[359], ст. 94-96 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»[360], ст. 83-86 ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации»[361], ст. 90-93 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 18 мая 2005 года[362].

Необходимо отметить, что ряд исследователей не все проце­дурные нормы в избирательном праве, связанные с ходом и веде­нием какого-либо дела, относят к процессуальным. Спор о процесс- суальных и процедурных нормах ведется долго. Эти нормы разли­чают В.А. Тарасова, А.И. Лепешкин; их считают равнозначными, во всяком случае рассматривают их в неразрывной связи М.С. Строго- вич, В.О. Лучин, О.Е Кутафин.

Если брать другие критерии классификации норм избира­тельного права, то они достаточно представлены в литературе как по теории права, так и по конституционному праву. Можно рассматри­вать правовые нормы по сфере их применения, по основным субъек­там правотворчества, по уровням действия, по их действию в про­странстве, во времени, по кругу лиц, по целевому назначению, по юридической силе, по способам изложения, по степени определен­ности и т.д. Можно просто выделять группы норм, объединенные какими-либо признаками, допустим, коллизионные, факультатив­ные, основные, производные нормы и т.д. Надо только учитывать, чтобы соответствующая классификация правовых норм способство­вала решению конкретно поставленной исследовательской или практической задачи.

Нормы избирательного права При изучении темы № 6 необходимо:

Работать с законодательными актами [1, 6, 32], в т.ч. с междуна­родными [4].

Читать учебную и научную литературу [26, 40, 46, 58, 59, 62, 65, 85,

95, 127]; Верещагин А.Н. Судебное правотворчество в России. Сравнитель­но-правовые аспекты. - М.: Междунар. отношения, 2004.