6.5. Российская экономика физических лиц и основные тенденции реструктуризации занятости на микроуровне

Основная тенденция такой поляризации и неравенства, связанных с вхождением различных экономических субъектов в рынок в условиях начальной фазы переходного периода, была отмечена Г. Клейнером в его концепции экономики физических лиц . Следует отметить, что он дал на микроэкономическом уровне объек-тивную ретроспективную картину поляризации экономических интересов работодателей и наемных работников (внутри производственных предприятий и организаций). Эта поляризация началась еще в недрах советской экономики и завершается в настоящее время, но уже в совершенно новых условиях. Г. Клейнер констатирует следующее.

Во-первых, экономика физических лиц является не случайным промежуточным звеном на пути рыночных реформ, а закономерным, хотя и, вероятно, недолговременным результатом сравни-тельно длительного процесса институциональных изменений.

Во-вторых, переход к экономике физических лиц явился про-должением многолетней тенденции уменьшения размеров основных экономических агентов и в определенном смысле завершаю-щим этапом эволюции данного типа.

В-третьих, наступление этой фазы общественного развития не было неотвратимым. Наоборот, в определенной мере оно было спровоцировано решениями, принятыми в ходе проведения мак-роэкономических реформ, и в особенности идеологическим обеспечением таких решений. Сознательное ослабление государственного аппарата и разрушение его жизнеспособных функций, управ-ленческой, социальной и экономической инфраструктуры привели к чрезмерному обособлению частных интересов, подрывающему саму возможность необходимого для жизни страны об-щественного компромисса.

Характерные особенности негативных последствий этой ситуации и некоторых типичных явлений, сопровождающих так называемую экономику физических лиц:

увеличивающийся разрыв между личными интересами руко-водителей, интересами трудовых коллективов предприятий и объ-ективно наилучшими для данного предприятия способами реали-зации его рыночных возможностей;

огромные различия в оплате труда руководителей и исполнителей на предприятии;

сдвиг интересов экономических агентов в сторону краткосрочных, вызванный нестабильностью социально-экономической среды и поддерживающий, в свою очередь, эту нестабильность;

коррупция на всех уровнях управления и власти;

резкое ограничение свободной рыночной конкуренции, соз-дание труднопреодолимых отраслевых и региональных барьеров для вхождения на рынок;

криминализация экономических отношений между предприятиями, производителями и потребителями, перенос отношений между предприятиями в сферу отношений между физическими лицами;

неэффективность использования большинства ресурсов с об-щественной точки зрения.

В статье о параметрах экономики физических лиц Г.

Г. Клейнер указывает на это, когда характеризует основные факторы становления экономики так называемых физических лиц. Ее функционирование сопровождается резким ограничением сво-бодной рыночной конкуренции, созданием труднопреодолимых отраслевых и региональных барьеров для вхождения на рынок. Это касается тех предприятий, которые начинают ориентироваться на обеспечение рентабельности производства и максимизацию при-были.

Последнее обстоятельство относится ко многим предприяти-ям, но одни из них получают особые преимущества в реализации этих задач, другие же сталкиваются с серьезными барьерами и пре-пятствиями, которые часто находятся за пределами технических и экономических возможностей их менеджмента. Но самое главное, что характеризует новые качественные особенности функционирования российских предприятий, — это особая система акционерной собственности, появление которой, с одной стороны, является следствием экономического спада, а с другой — следствием «но-менклатурной» диверсификации активов предприятия в процессе либерализации и приватизации.

Последовательно развивая свою концепцию экономики физи-ческих лиц, которая сформировалась на начальных этапах переходного периода, и подводя итоги результатов институциональных изменений в течение 1990—1999 гг., Г. Клейнер предложил весьма интересную версию объяснения факторов новой социально-эко-номической интеграции и мотивации корпоративных конфликтов. Эти конфликты типичны для предприятий, функционирующих уже в рамках российской переходной экономики, находящейся в начале этапа трансформационного подъема (концепция ФУКО) .

Согласно этой концепции, за весь период экономических ре-форм в России была окончательно разрушена патерналистская (артельная) система экономического взаимодействия субъектов про-изводства, а новая, соответствующая требованиям рыночной эко-номики, еще не сложилась.

Анализируя мнения и точки зрения различных специалистов, которые акцентируют внимание на этой проблеме, Г. Клейнер утверждает: адекватную научную оценку новым формам экономической и организационно-функциональной интеграции, возникшим за десятилетний период, не удалось дать ни специалистам, которые считают, что за этот период появились подлинно рыночные пред-приятия, причем их число постоянно возрастает , ни тем специалистам, которые разделяют противоположную точку зрения .

По мнению Г. Клейнера, баланс сил, сложившийся за десятилетний период между основными субъектами экономической ин-теграции внутри предприятий переходного типа, носит диффузный характер и не обеспечивает необходимой сбалансированности и эффективности всех его элементов, связанных с максимизацией производственной функции.

Опираясь на эмпирические исследования, в рамках которых были измерены по условной 10-балльной шкале объемы прав и ин-тересов всех субъектов производственно-экономических отношений, автор конструирует гипотетическую систему мотивации эко-номического поведения каждого из субъектов ФУКО. Эта система позволяет:

определить в некотором приближении базовые приоритеты экономического поведения этих субъектов, в том числе директората, рядовых работников, членов администрации, собственников (акционеров) предприятий и др.;

уточнить степень их координации друг с другом в свете решения задач повышения «рыночной эффективности» предприятий;

сформировать баланс их экономических интересов (и, соот-ветственно, противоречий и конфликтов) как субъектов акционер- но-корпоративной собственности.

Основные параметры экономической мотивации субъектов ФУКО по Г.

1. Приоритеты экономической мотивации высшего менеджмента (директората) предприятий, находящихся в фазе трансформационного спада.

У большинства руководителей предприятий под воздействием «психологии спада», сформировавшейся за десятилетний период (1990—1999 гг.), доминируют максимизационные действия, в основе которых лежат приоритеты быстрого личного обогащения. Это объясняется следующими основными факторами. Во-первых, доминирующей позицией директорского корпуса в системе акционерной собственности предприятия. Во-вторых, административно-управленческими преимуществами, которые они могут использовать с целью персональной максимизации активов предприятия, находящихся в их бесконтрольном распоряжении. В-третьих, огра-ниченным масштабом вйдения перспективы развития предпри-ятия, что и определяет «ликвидационную» стратегию их поведения по отношению к нему.

Экономическая мотивация данного типа не возникает сама по себе. Она есть отражение объективных факторов, которые являются ее причиной, т.е. тотального спада, поразившего большинство предприятий, особенно в начальной фазе переходного периода. Естественно, высший менеджмент, получивший бесконтрольный доступ к активам предприятий, находящихся в состоянии эконо-мического кризиса, с одной стороны, заинтересован использовать эти активы как можно более длительный период. С другой стороны, он объективно не может обладать ни ресурсами, ни возможностями для быстрого решения задач рыночной оптимизации акти-вов предприятия. Причем это касается использования всех факторов производства — материальных, финансовых и человеческих.

Кроме того, в этих условиях все элементы акционерной собст-венности, формально возникшие в процессе приватизации (собственность инсайдеров-работников, собственность инсайдеров-ме- неджеров, собственность внешних акционеров (крупных и мелких) и других субъектов, получивших прямой или косвенный доступ к активам предприятий), находятся в состоянии конкурентной борь-бы особого типа. Причем природа этой конкуренции заключается не в консолидации интересов различных групп собственников с целью оптимизации производственной функции предприятия, а в диверсификации активов предприятия таким образом, чтобы со-хранить статус всех собственников-претендентов в структуре ак-ционерного капитала предприятия.

Естественно, чем хуже показатели предприятия, тем интенсивнее борьба за активы между претендентами, и наоборот — чем эти показатели лучше, тем больше вероятность экономической и орга- низационно-управленческой консолидации всех собственников.

Резюмируя вышесказанное, можно предположить, что мотивация максимизации ликвидности активов предприятий, которая сформировалась у высшего менеджмента в период трансформаци-онного спада, в дальнейшем, в процессе экономического роста, будет меняться на более позитивную установку, связанную с макси-мизацией производственной функции предприятия. И чем большее число предприятий войдет в фазу промышленного роста, тем больше вероятность появления этих форм экономической мотивации.

2. Приоритеты экономической мотивации рядовых работников предприятий, находящихся длительное время в условиях трансформа-ционного спада.

В период длительного экономического спада, наблюдавшегося с 1990 по 1999 г., работники предприятий, по мнению Г. Клейнера, кардинально изменили приоритеты своей экономической мотивации, которые резко поменяли свою полярность — от патерналистских ценностей «заводского патриотизма» до установок индиви-дуалистического или группового выживания.

Основной причиной такой поляризации явилась тотальная практика заводского руководства, связанная с кардинальным отка-зом со своей стороны от механизмов патерналистской защиты рядового персонала и с резкой дифференциацией и противопостав-лением экономических интересов директората и рядовых работни-ков. Эта резкая поляризация интересов директората и рядовых работников была вызвана, прежде всего, фактом захвата со стороны высших менеджеров активов приватизированных предприятий, что повлекло за собой резкое понижение ответственности и обязательств первых по отношению ко вторым.

Поскольку система коллективного партнерства, которая имела место между персоналом предприятий и высшим менеджментом в условиях командной экономики, была разрушена, а система эко-номического (контрактного) партнерства между этими категориями в условиях развитого рыночного хозяйства еще не возникла, то те и другие категории оказались по отношению друг к другу в положении институционального, правового и организационного вакуума.

В то же время мотивация рядовых наемных работников была прямо противоположна. Им были невыгодны ни уменьшение мас-штабов деятельности предприятий, ни ликвидационная стратегия менеджмента, так как и то, и другое способствовало сокращению рабочих мест и занятости работников.

В этом контексте и возникли серьезные институциональные и социальные противоречия между представителями директорского корпуса и рядовым персоналом. Их суть заключалась в том, что в условиях спада производства задача оптимизации производственной функции предприятия, в рамках которой консолидируются интересы наемных работников и работодателей, переводится в плоскость борьбы за его активы.

3. Приоритеты экономической мотивации членов администрации предприятия, находящегося длительное время в условиях трансфор-мационного спада.

В интерпретации Г. Клейнера к категории «члены администрации» относятся все лица, выполняющие менеджерские функции на разных уровнях. Поэтому, по определению, независимо от ситуации, в которой находится то или иное предприятие, их функциональная обязанность направлена на обеспечение его эффективной деятельности. По мнению Г. Клейнера, данная категория наемных работников находится в двойственном положении по отношению к двум вышеобозначенным. С одной стороны, представители ме-неджмента ощущают себя в какой-то степени руководителями предприятия, с другой — они подвергаются диктату со стороны директората так же, как и рядовые работники.

По существу, перед нами классическая ситуация «отделения» функции управляющего от функции собственника, которая, возникает в любых случаях, когда предприятие в силу тех или иных причин становится неэффективным. В развитых рыночных условиях, если подобная ситуация возникает, то начинают работать институциональные и рыночные механизмы, которые или способствуют смене хозяина предприятия, или смене его высшего менеджмента.

В условиях трансформационного спада, описанного Г. Клейне- ром, ситуация в принципе аналогичная, однако механизмы ее разрешения противоположные. Собственник (в данном случае директорат) находится в силу неразвитости и даже отсутствия цивилизованных механизмов перераспределения активов или ликвидации (банкротства) предприятия в положении абсолютного преимущества по отношению к другим агентам акционерной собственности. К последним относятся как рядовые работники, которые не могут контролировать оппортунистические действия директората, так и представители менеджерского корпуса, которые находятся по от-ношению к нему в положении личной зависимости. Это преимущество позволяет директорату опережать две другие категории (рядовой персонал и наемный менеджмент) в плане реализации своей ликвидаторской стратегии.

В борьбе за ресурсы у работников (из числа менеджмента предприятия), по мнению автора, больше альтернатив, чем у рядовых работников. Это объясняется тем, что их функциональные и профессиональные навыки более адаптивны (ближе) к становящимся рыночным условиям, чем у представителей других профессий. В этой связи выделяются следующие варианты их будущей карьеры в условиях доминирующей «психологии спада»: служебный рост на данном предприятии; переход на другое предприятие; развитие собственного дела в рамках данного предприятия или в связи с ним; начало самостоятельной предпринимательской карьеры.

Перед нами концентрированная характеристика выбора альтернатив профессиональной карьеры представителей менеджмента различного уровня в условиях трансформационного спада. Она четко фиксирует те возможности, которые они, как правило, используют с целью своей профессиональной самореализации. Это естественно, поскольку их навыки управления и организации наи-более востребованы в условиях становящейся рыночной экономи-ки. Даже если допустить, что у значительного числа из них отсутствует рыночная ориентация ведения дел, то все же их навыки как минимум могут быть использованы при решении множества организационно-управленческих и организационно-технологических задач внутри конкретного предприятия или за его пределами.

В более широком плане, как показала практика становления менеджмента в условиях переходной экономики, представители именно этой категории выбирают наиболее рисковые стратегии поведения, связанные с осуществлением предпринимательской функции или внутри конкретного предприятия, или автономно, за его пределами.

В первом случае речь идет о поиске и реализации, как правило, скрытых схем максимизации выгоды, которые предполагают мани-пуляцию активами предприятия, находящимися в их распоряжении. Причем эти действия в большинстве случаев носят конфиденциальный характер. Они наносят предприятию большой ущерб, что объясняется следующими обстоятельствами. «Активы» (выгоды) от такого рода действий присваиваются только «физическими лицами» — конфидентами, а «пассивы» (издержки) перекладываются на баланс несостоятельного «юридического лица» — т.е. всего предприятия в целом.

Во втором случае речь идет о процессе диверсификации управляющих, которые «вымываются» из убыточных предприятий по различным направлениям и по различным причинам. Наиболее амбициозные и подготовленные представители менеджерского корпуса переходят в категорию предпринимателей, действующих в автономном (скрытом или открытом) режиме. Значительная часть менеджерского корпуса различной специализации и масштабов рекрутируется в те предпринимательские структуры, которые предлагают более выгодные условия профессионального роста и получения доходов.

В данном контексте проблему идентификации интересов пред-ставителей администрации предприятия (менеджмента) с интересами двух других групп (директората и рядовых работников) Г. Клейнер рассматривает следующим образом. Административный аппарат относится к категории наемных работников, поэтому он, находясь в данном экономическом статусе, заинтересован в поддержании стратегии сохранения и расширения предприятия. Менеджмент предприятия, как правило, находится под контролем генерального директора, поэтому он должен разделять идеи сокращения производственной активности.

Эта в целом верная диверсификация экономических интересов менеджмента предприятия носит все же весьма абстрактный харак-тер. Она предполагает наличие различных, часто противополож-ных комбинаций экономических интересов между различными ка-тегориями работников и тех, кому в разных долях принадлежат акции предприятия.

Поляризация экономических интересов различных групп, претендующих на контроль или контролирующих активы предпри-ятия, может быть самой разнообразной. Кроме того, необходимо учитывать мотивацию различных категорий крупных и мелких соб-ственников предприятия (инсайдеров и аутсайдеров) в зависимости от их вйдения перспективы предприятия.

Если доминируют «ликвидационные мотивы», то независимо от того, кто принимает решения о сокращении или ликвидации активов предприятия и «срывает большой куш» , в этой стратегии явно или неявно могут принимать участие все категории работников. Процесс ликвидации или сокращения активов предприятия может принимать в этом случае самые разнообразные формы ди-версификации — от фактов элементарного воровства до изощренных схем трансформации активов в офшорные зоны.

В этой связи следует отметить самый отрицательный аспект ликвидационной стратегии, который заключается не в «размывании» материальных, финансовых и технологических (ноу-хау) активов предприятия, а в диверсификации самого главного богатства, которым располагает предприятие, — его профессионального, или человеческого, капитала. Он и представляет собой, как правило, систему уникальных специфических и интерспецифических профессиональных ресурсов. Их организационная, производственная и институциональная интеграция является функцией длительного промежутка времени, восстановление которой за короткий срок весьма проблематично. В особой степени это имеет отношение к деятельности менеджмента предприятия, обеспечивающего функции интеграции его персонала на разных уровнях организации.

Если же начинают доминировать мотивы развития предприятия, то среди его работников и держателей его активов возникают весьма сложные и нелинейные интеграционные тенденции, ко-торые:

требуют определенного времени для достижения некоторой оптимальной величины в плане организационной консолидации всех факторов производства, и прежде всего человеческих;

предполагают достижение равновесия экономических интересов и необходимого уровня доверия всех его членов. В том числе руководящего звена предприятия (т.е. директората), контролирующих собственников, административного звена (менеджмента различного уровня) и рядовых работников. Без этого оптимизация его производственной функции невозможна;

способствуют возникновению стабильного институционально-акционерного порядка, на базе которого может возникнуть не-обходимая функциональная, технологическая и производственно- трудовая иерархия работников предприятия, обеспечивающая наибольшую вероятность эффективного использования ими всех факторов производства;

не всегда являются гарантией того, что тот уровень интеграции, которого удастся достигнуть в рамках данного предприятия (как производственной единицы и как субъекта акционерной соб-ственности), может быть обеспечен требуемым качеством управле-ния, способного достичь необходимых конкурентных преимуществ на рынке.

3. Приоритеты экономической мотивации собственников (акционеров) предприятия, находящегося длительное время в условиях трансформационного спада.

Система мотивации, рассматриваемая Г. Клейнером, имеет отношение прежде всего к так называемым внешним акционерам, в качестве которых выступают самостоятельные юридические и фи-зические лица, не работающие на предприятии. Основная «про-блема» их поведения, которая обусловливает их экономическую мотивацию как акционерных собственников, заключается в мето-дах оценки тех активов, которыми они владеют. Эта система оценки и переоценки активов (их собственности) зависит от продажной стоимости акций (в настоящее время), от возможности участия внешних акционеров в управлении предприятием, т.е. от будущих доходов и от «ликвидационной полезности» акций, связанной с выплатой дивидендов.

Автор анализирует типичную ситуацию, сложившуюся за по-следнее десятилетие на российском фондовом рынке, который, за определенным исключением, не дает рыночной оценки акций большинства российских предприятий. Так что их котировки слабо зависят, а практически не зависят, от состояния производства, роста или падения его объемов, прибыльности его активов и т.п. В этой связи так называемые спекулятивные инвесторы не могут рыночными инструментами «объективно» оценить стоимость акций предприятия, поскольку они в большинстве случаев не коти-руются на фондовом рынке. Акции, выпускаемые предприятиями, оцениваются в узком секторе интересов их ближайших инвесторов, которые, контролируя активы предприятия, в свою очередь, стре-мятся скрывать конфиденциальную информацию об их как номинальной, так и реальной стоимости.

Другая категория акционеров, относящихся к так называемым стратегическим инвесторам, ориентируется в условиях спада в большей степени на ликвидационную стратегию. Эта стратегия синхронна экономическим мотивациям директората, интересы которого также находятся в плену «психологии спада». В этом контексте такая ситуация представляется крайне опасной для развития промышленности, поскольку, если произойдет объединение ликвидационных интересов директората и внешних инвесторов, они с высокой веро-ятностью будут направлены против интересов предприятия.

Согласно точке зрения Г. Клейнера, поведение других субъектов ФУКО, таких как коллектив предприятия и собрание акционеров, не имеет, за редким исключением, достаточного значения и само-стоятельности и является, скорее, объектом манипулирования со стороны других активных субъектов. С этим не совсем можно согласиться, поскольку то содержание, которое заключается в категориях «коллектив предприятия» и частично «собрание акционеров», пере-секается с категорией «работники предприятия», которых Г. Клейнер относит к ведущим субъектам ФУКО. Во всяком случае, философия «заводского патриотизма», которая противопоставляется философии «индивидуального выживания» отдельных работников, появившейся в условиях спада производства, не исчезает полностью. Она проявляется в различных формах групповой солидар-ности и корпоративной поддержки рядовых работников, стремя-щихся защитить свои интересы, занятость и рабочие места.

Ликвидаторская стратегия, которая, по мнению Г. Клейнера, отражает этап экономического спада 1990—1999 гг., — вполне кон-кретное состояние экономической мотивации основных агентов и собственников производства за данный период. Однако это со-стояние характеризует лишь главные черты и последствия эконо-мической мотивации, свойственные только так называемому трансформационному спаду, на смену которому приходит фаза трансформационного подъема. В рамках последнего, наоборот, начинают доминировать иные конфигурации экономических интересов, которые отвечают потребностям экономического роста. Анализируя доминанты экономической мотивации основных субъектов ФУКО и акцентируя внимание на так называемых лик-видационных мотивах, Г. Клейнер не исключает и иной, более оп-тимистической и ориентированной на длительную перспективу альтернативы их поведения.

В этой связи он выделяет два основных варианта «видения» субъектами ФУКО перспектив развития предприятия, в рамках которых представлена одна из противоположных точек зрения на его роли и функции. Одна точка зрения базируется на ликвидаторской мотивации, ориентированной на распыление и продажу активов предприятия. Другая же нацелена на решение классических задач корпоративного управления, где разные группы акционеров и не-посредственных участников производства стремятся к достижению целевой функции предприятия, связанную прежде всего с максимизацией прибыли (табл. 6. II) .

Таблица 6.11. Бинарная классификация мотивов развития предприятий, по версии Г. Клейнера Субъект ФУКО Альтернативы развития предприятия Пессимистическая (экономический спад) Оптимистическая (экономический подъем) 1. Директор предприятия Ликвидаторская мотивация Мотивация развития пред-приятия 2. Работники предприятия Низкий уровень идентифика-ции работников с целями и перспективами предприятия Высокий уровень идентифи-кации (партнерства) работ-ников с целями и перспекти-вами развития предприятия 3. Администрация

предприятия

(менеджмент) Диверсификация и сворачи-вание менеджмента пред-приятия в соответствии с ликвидаторской мотивацией директората Консолидация менеджмента предприятия в направлении оптимизации и реализации его целевой функции 4. Собственники

предприятия

(внешние) Ликвидаторская мотивация внешних (контролирующих) акционеров, связанная с ди-версификацией и продажей активов предприятия Мотивация развития пред-приятия, связанная с участием внешних акционеров в управлении предприятием в связи с их заинтересован-ностью в расширении и ин-вестиционной поддержке производства

Очевидно, что в условиях экономического подъема, начавшегося в 1999 г. и продолжающегося по настоящее время, возникает другая ситуация, в рамках которой начинает доминировать (посте-пенно преобладать) другой тип экономической мотивации — опти-мистический. Он связан с постепенным формированием корпора-тивной культуры рыночного типа и со становлением рыночных форм менеджмента и экономического партнерства по крайней мере на части российских предприятий, ориентированных на максимизацию прибыли в условиях возрастающей конкуренции и спросовых ограничений.

В этом, в частности, уверены некоторые специалисты, считающие, что уже к 1999 г. сформировался новый сектор рынка, где дей-ствуют вполне рыночные предприятия, число которых постоянно возрастает . Об этой тенденции объективно можно судить по росту ВВП и других показателей российской экономики, который на-блюдается с 1999 г.

Конфигурация мотиваций экономического поведения субъектов ФУКО, по версии Г. Клейнера, которая адекватна определенным формам их экономической и корпоративной интеграции, рас-смотренным нами, корреспондирует с выводами исследований, отражающих динамику становления в России акционерной собственности за анализируемый период. Все это, в свою очередь, позволяет не только определить качественные параметры акционерной собственности, которая сложилась за десятилетие рыночных реформ на российских предприятиях, но и оценить социальные и институциональные особенности системы занятости, которая сформировалась за этот период.

Институциональная организация занятости на предприяти-ях рыночного сектора российской экономики отражает основные тенденции реструктуризации собственности, которые сформировались к концу трансформационного спада и к началу трансформационного подъема. Речь прежде всего идет о той системе функциональной, экономической и социальной зависимости наемных работников от работодателей, которая сложилась в системе корпоративного контроля на российских предприятиях. В том числе:

• о действующих методах контроля над экономическими ре-сурсами, что прямо или косвенно влияет на формы занятости, ко-торые могут существенно отличаться по длительности, формам вознаграждения, уровню социальной защиты и т.п.;

о мере участия рядовых акционеров (рядовых работников) в принятии стратегических решений, что определяет степень реализации их экономических интересов и гражданских прав;

о формах распределения внутри предприятий приоритетов экономической мотивации, форм вознаграждения, которые зависят от степени доступа различных категорий занятых к активам предприятия;

об эксклюзивных (закрытых) и правовых регуляторах распреде-ления статусов и привилегий, действующих в рамках российской кор-поративной собственности, что создает неравновесную систему пользования, владения и распоряжения экономическими ресурсами;

о различных стратегиях максимизации выгоды, которые непосредственно влияют на эффективность занятости, находящуюся в прямой зависимости от реализации этих стратегий различными пользователями ресурсов предприятия, и т.д.

Очевидно, что корпоративная собственность российских предприятий определяет социально-экономическую конфигурацию за-нятости, в рамках которой наемные работники дифференцируются на категории, имеющие неравный доступ к функциям распоряжения, владения и пользования экономическими выгодами и издержками. Это, в свою очередь, способствует различной степени их включения в системы оптимизации хозяйственной функции, распределения прибыли и вознаграждения.

Таким образом, занятость является не только функцией действия рыночных механизмов «спроса-предложения», но и структурируется внутри фирм и предприятий в соответствии со сложившейся конфигурацией корпоративной собственности. Если в рамках развитых акционерно-корпоративных структур имеет место относи-тельное равновесие между экономическими и социальными интересами наемных работников и работодателей, которое обеспечивается государством и институтами гражданского общества, то в переходных корпоративных системах доминируют преимущественно интересы работодателей.

Последние максимизируют свою «функцию полезности», во- первых, в ущерб интересам предприятий как хозяйственных еди-ниц, ресурсы которых используются в узких целях корпоративной элиты. Во-вторых, в ущерб основной массе занятых, которым за-крыт доступ к контролю над действием корпоративных управляющих. Фактически система акционерно-корпоративного контроля, сложившаяся за десятилетний период в условиях трансформаци-онного спада, находится в подчинении узкого круга физических лиц, контролирующих активы предприятий и определяющих политику занятости в соответствии со своими узкими экономическими интересами. В этом институциональном контексте система со-циального партнерства между основными категориями социально- трудовых отношений — наемными работниками и работодателями, декларируемая законодательно, действует в асимметричном режи-ме, т.е. преимущественно в пользу работодателей.

Если иллюстрировать эту ситуацию в рамках трансакционного анализа, то можно предположить, что на большинстве российских предприятий доминируют контракты, связанные с предложением преимущественно неспецифических активов . Контракты этого типа базируются на минимальном наборе обязательств между наем-ными работниками и работодателями и предполагают следующее:

работники полностью находятся во власти рынка, не обеспечены минимальной социальной защитой и подвержены воздействиям механизмов конъюнктурной дискриминации;

ни работники, ни работодатели не заинтересованы в поддер-жании контрактных отношений на длительный срок;

отношения найма легко прерываются в случае появления недовольства у любой из сторон;

работодатель не заинтересован профсоюзной консолидации работников данного типа;

работники, обладающие неспециализированными (легко заменяемыми) навыками, как правило, не интегрированы в систему внутрифирменных отношений (продвижения по службе, корпора-тивного патернализма и т.п.).

В транскрипции О. Уильямсона контракты этого типа характерны для наиболее неквалифицированных работников, легко за-меняемых на рынке труда в силу их массового предложения. В то же время в условиях российских предприятий в эту категорию входят также носители специфических и интерспецифических активов, которые в условиях развитых экономик глубоко интегрированы в структуру предприятий и фирм . Этот парадоксальный факт объясняется прежде всего следующим образом.

В процессе реструктуризации активов государственных предприятий в условиях приватизации происходит диверсифи-кация не только человеческих ресурсов низкой, но и высокой квалификации. Именно последняя категория, которая в прошлом обеспечивала эффективное использование активов предприятий, остается не у дел по причинам: а) резкого спада произ-водства в условиях трансформационного спада; б) распыления активов ранее принадлежавших государству предприятий. В результате происходит нарушение единства и логики их производ-ственных и технологических циклов и разрывается связь между наемным трудом и менеджментом. В силу этого кадровый состав предприятий остается невостребованным, лишается привилегий старой системы социальной защиты и выбрасывается на вакант-ный рынок труда.

Таким образом, в условиях трансформационного цикла (в фазе спада и в начальной фазе роста производства) приватизации и борьбы за активы спрос на квалифицированную рабочую силу резко падает, в силу чего ранее имевшая место система обязательств и ответственности работодателей перед кадровым составом претерпевает существенные изменения. Эти изменения порождают серию проблем, вызванных, с одной стороны, ликвидацией старой системы коллективного патернализма и защиты занятости со стороны государства, не обеспеченной ни материально, ни законодательно. С другой стороны — отсутствием таких форм корпоратив-ной собственности, которые функционируют в развитых государствах и обеспечивают вместе с действием разветвленной системы социальной защиты наемного труда необходимый баланс его интересов с работодателями. Очевидно, что данный сектор еще не сформировался и является в условиях трансформационного цикла делом достаточно отдаленного будущего.

В этой ситуации для большинства наемных работников, являющихся носителями как неспецифических, так и специфических ресурсов, возникает дилемма автономного выживания в условиях ин-ституционального вакуума, которая сопровождается серьезными социальными издержками. Эти издержки обусловлены:

отсутствием гарантий занятости и социальной защиты со стороны государства;

нежеланием работодателей в условиях рыночной реструкту-ризации государственной собственности финансировать создание дополнительных рабочих мест;

отсутствием развитых институтов корпоративного контроля над действием владельцев производственных активов, что способствует дискриминации наемных работников, выступающих в качестве и мелких держателей производственных активов (акций), и ос-новных функциональных исполнителей производственных про-цессов;

декларативными действиями властей различного уровня, ко-торые латентно направлены на защиту интересов корпоративно- клановой элиты, владеющей активами приватизированных предприятий.