Предисловие

В самых различных разделах и направлениях экономических (и не только эко­номических) наук используются такие базовые понятия институциональной экономики как «институты», «трансакции» и «трансакционные издержки», «оп­портунистическое поведение», «проблема безбилетника», и т.д. Широкое обще­ственное признание результативности институционального подхода выразилось в присвоении (в последней трети XX века) Нобелевских премий ряду исследо­вателей в этой области. Развитие методологии и появления серии новых - тео­ретических и прикладных - результатов в сфере институциональной экономики позволило констатировать появление НОВОЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ.

Успехи институциональной экономики объясняются тем, что она сформировала новую точку зрения. С этой новой точки зрения, разумеется, по-новому смот­рятся многие предметы, которые до этого понимались иначе, или которые эко­номика не могла понять.

Возьмем конкретный пример, сотрудник дорожной полиции, скажем, инспектор ТАИ штрафует нарушителя. Какая наука должна изучать этот факт? Еде здесь психология, где здесь экономика, где здесь право? Или это жизненное явление, которое связанно с осуществлением правил, издержками реализации правил? И независимо от того берет ли такой сотрудник штраф, предусмотренный зако­ном, либо он берет взятку, мы имеем действие правила с различными координа­ционными и распределительными последствиями осуществления правила. Эко­номика - это способ взгляда на те же явления жизни, которые изучаются и дру­гими науками.

Институциональная экономика способна видеть и вещи очень мелкие. Иногда ее называют наноэкономикой, или микромикроэкономикой, поскольку те явления, перед которыми до сих пор экономическая теория останавливалась, не исследуя, что внутри «черных ящиков», институциональная экономика начинает исследо­вать. Возьмем, скажем, такие явления как домохозяйство или фирма. Что такое домохозяйство? Ведь если имеется в виду семья, то внутри семьи существуют различные роли, отношения, способы поведения, и, когда доход приходит в се­мью, экономические отношения не прекращаются, экономическое поведение не останавливается. Даже если мы имеем домохозяйство отдельного человека, вы­ясняется, что люди очень по-разному себя ведут, и для институциональной эко­номики совсем не безразличны параметры их поведения, такие, как: рациональ­ность полная, ограниченная или органическая, согласие с правилами или готов­ность эти правила нарушать и т.д. Жизнь внутри фирмы также устроена совсем по-разному, и поэтому фирмы бывают разных типов и размеров.

Но, в той же степени, как институциональная экономика готова исследовать вещи очень мелкие, трудновидимые, она с интересом относится и к явлениям весьма крупным, в этом смысле институциональная экономика является макро­макроэкономикой или мегаэкономикой. Например, Англия и Испания в XVI в. по параметрам, на которые обычно обращают внимание экономисты, мало чем отличались друг от друга, они были очень близки и по численности населения, и по видам занятости населения, и по тому, что в обеих странах шла борьба за права между монархом и парламентом, и по тому, что обе страны осуществляли экспансию с попыткой создания заморских империй, и по особенностям отрас­левого развития, развития овцеводства, появления текстильных мануфактур.

Вам известно, что переход экономики в России на рыночные рельсы проходил через шоковые реформы начала 1990-х гг., при которых практически были уничтожены сбережения населения. С другой стороны, вы наверняка знаете и то, что с 1993-94 г. в стране стали формироваться так называемые финансовые пирамиды, в основном не банковские, а потом и банковские, которые в огром­ных количествах концентрировали средства населения и, к сожалению, было довольно трудно получить эти деньги обратно из финансовых пирамид. Вопрос, однако, в другом: что же такое произошло между 1992г. и 1994 г., что сделало возможным паразитирование крупных финансовых структур на деньгах населе­ния, если у населения еще в начале 1992 г.

С другой стороны, проблема, которая обсуждается очень активно последние го­ды, проблема защиты прав интеллектуальной собственности, прав собственно­сти на авторские музыкальные произведения или компьютерные программы не может быть правильно понятой, если не прибегнуть к другой категории инсти­туциональной экономики, категории трансакционных издержек. Потому что, казалось бы, в период бурного развития разнообразных прав собственности, по­чему же никак не удается отстоять, защитить, или, как говорят институциональ­ные экономисты, специфицировать права собственности на интеллектуальные объекты, на объекты, ставшие результатом творческого труда или открытий и изобретений? Если мы не понимаем, что сама защита прав собственности связа­на с издержками, и эти издержки по техническим, правовым или психологиче­ским причинам могут быть запретительно высокими, то мы никогда не найдем ответ на вопрос, почему одни права собственности утверждаются, а другие пра­ва собственности никак не могут укорениться.

Трансакционные издержки имеют значение для объяснения очень многих явле­ний. Авторы учебника, который предлагается вашему вниманию, участвовали в многочисленных исследованиях по одной из коренных проблем российской экономики, которая получила название « проблема административных барье­ров». Исследования показали, что каждый десятый рубль, который платит рос­сийский потребитель, и это по самой консервативной оценке, представляет со­бой издержки, направляемые на оплату административных барьеров.

Впрочем, и конкурентные рынки плохо понимаются, если не пользоваться такой категорией институциональной экономики, как трансакционные издержки. Возьмем такой аспект истории финансовых рынков России, как конкуренцию банковских и небанковских институтов. Уже более 10-ти лет в России сущест­вуют кредитные кооперативы граждан, или, как их называют во многих странах, кредитные союзы, когда люди сами создают организации, которые собирают их сбережения и используют эти сбережения для потребительского кредита, либо для кредитования граждан-предпринимателей.

С точки зрения неоклассической экономической теории, такие экономические организации на финансовом рынке неконкурентоспособны, у них нет экономии на масштабе, они сосредотачивают незначительные величины капитала, если говорить о каждом отдельном предприятии, и они должны были бы разориться, но по факту видим иное, многие банки не пережили кризис 1998 г., а почти все кредитные союзы - пережили этот кризис и продолжают развиваться.

Еще одна инструментальная категория, которая важна для понимания того, что происходит в развитии российской экономики, это категория контракта. Каза­лось бы, зачем умножать число сущностей? Мы знаем, что есть рынок, и знаем, что есть фирма, зачем вводить категорию контракта? Может быть можно объяс­нить нынешний набор явлений, не вводя понятие контракта и типологии кон­трактов, разновидностей контрактов? Однако я приведу простой пример: вы все знаете о существовании франчайзинга. Как вы полагаете, франчайзинг - это что? Это рынок или это фирма?

На самом деле, франчайзинг это не единственное явление, которое не укладыва­ется в два традиционных понятия, да и рынки гораздо разнообразнее, и фирмы представляют собой довольно разные наборы правил и довольно разные усло­вия контрактов. Инструмент контракта позволяет исследовать не только рынки и фирмы. Есть такое понятие, как социальный контракт, и с помощью этого ин­струмента удается объяснить, например, устойчивость некоторых тоталитарных режимов, которые, казалось бы, не могли просуществовать и год, а существова­ли десятилетиями. Однако выясняется, что в рамках тоталитарных режимов происходил определенного рода обмен прав собственности и свободы со сторо­ны людей на социальные обязательства и гарантии со стороны самого тотали­тарного государства. Иногда этот обмен носил полуфиктивный характер, о ко­тором можно судить по известной в поздние советские времена фразе: «мы как бы работаем, а нам как бы платят деньги». Понимание того, что даже диктатор­ские государства могут включать в себя элемент контрактных взаимоотноше­ний, очень важно для исследования судеб таких государств и решения вопросов о вариантах существования и развития государства в экономике и в обществен­ной жизни.

Учебник, который лежит перед вами, содержит ответы на многие вопросы, и не только на те, которые изложены в этом предисловии. Однако важно научиться пользоваться тем материалом, который дает предлагаемый вам учебник. Это не совсем обычное изложение материала. Скажем, вы не найдете в первой главе привычной во многих учебниках характеристики предмета и метода науки. И это не случайно, авторы учебника убеждены, что гораздо лучше вы поймете, чем занимается институциональная экономика и каким способом она это делает, после того, как ознакомитесь с основными наработками институциональной экономики, потому что очень трудно объяснить, что и как видит наука, пока вы не знаете ее результатов. Это объяснение покажется вам неубедительным и, действительно, мало что сможет вам объяснить, зато в 9-ой главе, когда речь пойдет об институциональной экономике как об определенной исследователь­ской программе, о модели человека в институциональной экономике и о сферах успешного приложения институциональной экономики, вы сможете воспринять это, уже владея инструментами, наработками и результатами нашей науки. По­этому самое важное вначале показать, почему и как институциональная эконо­мика использует специальные термины и инструменты познания, такие как: правила или нормы, институт, трансакция, трансакционные издержки, права собственности. Изложение этих категорий происходит одновременно с показом того, как они работают в исследовании конкретных реальных процессов. После того как вы получаете в свои руки минимальный набор инструментов институ­ционального анализа, вы можете лучше понять, как институциональная эконо­мика трактует альтернативные режимы собственности или как она понимает со­отношение рынка и организации, государства и анархии, последовательностей и механизмов институциональных изменений, каким образом можно трактовать связь экономики и права и способы преступного поведения (так же, как и спо­собы их пресечения).

Существует и сфера исторического приложения институциональной экономики в виде, так называемой, новой экономической истории, когда количественный анализ основан на постулатах новой институциональной экономической теории. В каждой главе вы найдете понятия, выделенные в рамку, основные определе­ния. Некоторые из этих понятий покажутся вам неновыми, и действительно, скажем, понятие рынка, контракта или фирмы применяются в многочисленных исследованиях - экономических, правовых, социологических. До момента, когда мы вводим определения в рамки, мы употребляем эти выражения в том смысле, как это употребляется либо в обыденной речи, либо в тех курсах микроэконо­мики, макроэкономики, права, с которыми вы уже успели познакомиться до на­чала знакомства с институциональной экономикой. Когда мы вводим определе­ния того или иного понятия в рамки, далее мы применяем это понятие именно так, как оно введено в определении.

Эти основные определения вынесены в специальный словник (глоссарий) для того, чтобы вы владели тем специальным языком, который сформировала ин­ституциональная экономика. Любая наука формирует свой специальный язык. И для того, чтобы правильно и точно понимать то, что вам хочет сообщить эта наука, важно этим языком владеть. Но язык науки - это еще не сама наука. По­этому хотелось бы предостеречь вас от попытки изучить институциональную экономику, читая только выделенный в рамки текст. Это все равно что изучать, скажем, жизнь Бразилии путем чтения русско-португальского словаря.

В конце каждой главы вы можете увидеть список вопросов, которые вы можете задать сами себе для того, чтобы понять, зачем вы читали эту главу и чему нау­чились. Наконец, двойной список литературы после каждой главы имеет цель показать вам, во-первых, работы, которые легли в основу того понимания пред­мета, которое изложено в данной главе, а во-вторых, те работы, где эти взгляды изложены наиболее современным и наиболее систематизированным образом.

Например, открытие явления трансакционных издержек связано с очень давней статьей Рональда Коуза о социальных издержках, и мы, конечно, указываем эту статью в списке литературы к главе. Однако понятно, что современная институ­циональная экономика знает о трансакционных издержках, об их классифика­ции, о подходах к их количественному измерению, гораздо больше, чем было изложено в первой статье на эту тему, поэтому для того, чтобы дать вам совре­менное систематизированное понимание этого, к главе приложен второй список литературы по современным источникам. Представляется, что эта литература важна не только для того, чтобы получился нормально оснащенный универси­тетский учебник, но и для того, чтобы, если и когда у вас возникнет искренний интерес к науке, именуемой институциональная экономика или новая институ­циональная экономическая теория, вы нашли бы способ удовлетворить этот ин­терес, развить свои знания, может быть начать свои исследования в области ин­ституциональной экономики. Мы были бы рады такому результату.

Предлагаемый вниманию российского читателя учебник институциональной экономики (новой институциональной экономической теории) основан на опыте преподавания этой науке на экономическом факультете Московского Государ­ственного университета им. М.В. Ломоносова в 1993-2002 гг. Структура учеб­ника включает в себя изложение общих методологических и инструментальных предпосылок институциональной экономики (гл.1 - автор д.э.н., профессор В.Л. Тамбовцев, гл.2 - д.э.н., профессор А.Е. Шаститко); приложение неоинститу- ционального подхода к исследованиям собственности (гл.3 - д.э.н., профессор

A. Е. Шаститко); различных видов контрактов, рынка и фирмы (гл.4 - Е.Н. Куд­ряшова); государства (гл.5 - к.э.н. Г.В. Калягин); рассмотрение трактовок ин­ституциональных изменений (гл.6 - д.э.н., профессор В.Л. Тамбовцев); новой экономической истории (гл.7 - д.э.н., профессор А.Е. Шаститко) и экономиче­ской теории права, где предмет, свойственный институциональной экономике, рассматривается на основе неоклассического подхода (гл.8 - д.э.н., профессор

B. Л. Тамбовцев, к.э.н. Г.В. Калягин); наконец, понимание новой институцио­нальной экономической теории как особой исследовательской программы (гл.9 - д.э.н., профессор А.Е. Шаститко).

Авторский коллектив и редактор учебника искренне благодарны коллегам по кафедре - д.э.н., проф. А.Н. Елисееву, к.э.н., доц. П.В. Крючковой, к.э.н., в.н.с. А.Р. Маркову, к.э.н., доц. Д.Г. Плахотной - за соображения и предложения, вы­сказанные ими в ходе подготовки учебника к печати.

Учебник рассчитан на уровень старшего курса бакалавриата (IV курс) экономи­ческих факультетов университетов.

Заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики д.э.н., профессор А.А. Аузан