39.1. Понятие, источники и нормы международного частного права

Представляется, что главное здесь — выделение в общей систе­ме общественных отношений, которые регулируются международ­ным частным правом, международных отношений. Отличительное свойство этой группы отношений — это суверенитет. Именно суве­ренитет обусловливает особенности всей совокупности межгосудар­ственных отношений как отношений властных и специфику их правового регулирования. Эти межгосударственные отношения со­ставляют предмет международного права (публичного).

К межгосударственным отношениям тесно примыкают и часто порождаются ими отношения между гражданами и организациями (юридическими лицами) различных государств. Например, Россий­ская Федерация заключает договор с иностранным государством о торговом и экономическом сотрудничестве. Это предмет регули­рования международного права. Реальные же торгово-экономичес­кие отношения между государствами опосредуются многочислен­ными контрактами, заключаемыми физическими и юридическими лицами. Это международные отношения — невластные. Их субъекты не обладают суверенитетом, а находятся под верховенством госу­дарства. Специфика международных отношений с участием физи­ческих и юридических лиц порождает специфику их правового ре­гулирования. В системе этих отношений лежит понятие междуна­родного частного права.

Поэтому в рамках международного частного права рассматри­ваются: право- и дееспособность иностранных физических и юри­дических лиц; отношения, которые вытекают из внешнеэкономи­ческих договоров; финансовые и кредитно-расчетные отношения с участием иностранных физических и юридических лиц; отноше­ния по использованию результатов интеллектуального труда (автор­ские, патентные и др.) иностранных физических и юридических лиц; отношения по перевозке зарубежных грузов; наследственные отношения по поводу имущества, находящегося за рубежом; браки российских граждан с иностранцами; усыновление детей россий­ских граждан иностранцами; работа российских граждан за рубе­жом и др.

Однако схожесть предмета международного частного и нацио­нального частного права не означает их тождества. Международное частное право регулирует не стандартные имущественные и личные неимущественные отношения, а такие, которые возникают в меж­дународной сфере. Так, договор купли-продажи между двумя рос­сийскими фирмами входит в предмет гражданского права, а экс­портный договор купли-продажи между российской и иностранной фирмами — в предмет международного частного права.

С этих позиций можно выделить два основных признака, харак­теризующих общественные отношения, составляющие предмет ме­ждународного частного права: во-первых, это отношения междуна­родные, во-вторых, это отношения частноправовые.

Можно утверждать, что те отношения, которые внутри государ­ства регулируются нормами частного права, но которые имеют ме­ждународный характер, входят в предмет международного частного права. Исходя из этого, можно определить предмет международного частного права как частноправовые отношения международного ха­рактера, или международные частноправовые отношения.

Можно указать еще на один признак отношений, составляющих предмет международного частного права.

Частные правоотношения приобретают международный харак­тер, когда в их составе появляется так называемый иностранный элемент.

Обычно иностранные элементы подразделяются на три группы в зависимости от того, к какому структурному элементу правоот­ношения они относятся.

Первая группа относится к субъектам правоотношения: оно становится международным, если его участниками выступают фи­зические и юридические лица разных государств (например, дого­вор купли-продажи, заключенный между российской и француз­ской фирмами; брак, заключенный российским гражданином с граж­данкой Дании, и т.д.).

Вторая группа иностранных элементов относится к объектам правоотношения: оно становится международным, если возникает по поводу имущества, находящегося за рубежом (например, судьба имущества ликвидированной российской фирмы, которое в момент ликвидации находится за рубежом), или по поводу имущества, на­ходящегося в России, но принадлежащего иностранцам (например, российский писатель издает свою книгу в Германии, или товарный знак зарегистрирован в России иностранной фирмой).

Третья группа иностранных элементов относится к юридиче­ским фактам, в результате которых возникают, изменяются или прекращаются частные правоотношения. Последние становятся международными, если юридический факт имел место, а террито­рии иностранного государства (например, российские граждане, бу­дучи в Бельгии, заключили между собой брак; деликтное обязатель­ство возникло в результате того, что российские граждане, путешест­вуя по Швеции в своем автомобиле, попали в аварию, и т.п.).

С этих позиций можно определить понятие международного ча­стного права как частноправовые отношения, осложненные ино­странным элементом. Раздел VI ГК РФ из всего комплекса частно­правовых отношений регулирует гражданско-правовые отношения с иностранным элементом. Аналогичные семейно-брачные отноше­ния регулируются Семейным кодексом РФ (разд.

Поэтому можно говорить о коллизии права как об объективном явлении. Оно порождается двумя причинами: наличием иностран­ного элемента в частноправовом отношении и различным содержа­нием частного права разных государств, с которыми это отношение связано.

Иными словами, коллизия права в международном частном праве — это обусловленная спецификой частноправового отноше­ния, осложненного иностранным элементом, объективная возмож­ность применения частного права двух или более государств к дан­ному отношению, что может привести к разным результатам, к раз­личному решению возникающих вопросов.

Для решения спорного вопроса, возникающего по существу, необходимо прежде всего разрешить или преодолеть коллизию пра­ва. Преодоление коллизии права — это основная задача, основное назначение, основная функция международного частного права. Для решения этой задачи в международном частном праве истори­чески сложился особый юридический механизм. С этим связано понимание единого метода правового регулирования, присущего международному частному праву.

Этот метод представляет собой совокупность приемов, способов и средств правового воздействия, направленного на преодоление коллизии права разных государств. Прежде всего, он объединяет способы регулирования, т.е. пути юридического воздействия, выра­женные в юридических нормах. Их в международном частном праве два: коллизионно-правовой и материально-правовой. Оба они на­правлены на преодоление коллизии права. Сюда же входят кон­кретные юридические приемы, включенные в состав того или иного способа регулирования, такие как применение оговорки о публич­ном порядке, решение интерлокальных и интертемпоральных кол­лизий, обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства и др. Все приемы, средства, способы неотделимы от первичного ме­тода частного права — координации, являются его выражением. Особенно это проявляется в категории автономии воли — основопо­лагающем принципе международного частного права, также, в ко­нечном итоге, направленном на преодоление коллизии права.

В системе национального права, регулирующего внутригосудар­ственные отношения, источниками являются формы внешнего во­леизъявления государства: нормативный юридический акт, судеб­ный прецедент, санкционированный обычай. В системе междуна­родного права, регулирующего межгосударственные отношения, источниками являются формы внешнего выражения согласованной воли двух и более государств: договор и обычай.

Международное частное право как часть системы национально­го права имеет те юридические формы, которые характерны для национального права вообще. Для права нашего государства, в том числе и для международного частного права, главным юридическим источником является нормативный юридический акт — законы и подзаконные акты. Определенную роль играют и санкциониро­ванные обычаи. В отдельных государствах источниками права наря­ду с нормативными актами выступают судебные прецеденты, кото­рые являются источником и международного частного права. Пре­жде всего, это страны англо-американского права.

Кроме того, ст. 1186 ГК РФ перечисляет те правовые формы, в которых находятся коллизионные нормы, с помощью которых должно определяться право, применимое к гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом. Их три: международные до­говоры Российской Федерации, Гражданский кодекс РФ и другие законы, а также обычаи, признаваемые в Российской Федерации.

В России есть три основных закона, регулирующих два блока отношений, входящих в предмет международного частного права, — гражданско-правовых и семейно-брачных. Это Семейный кодекс РФ 1995 г., Кодекс торгового мореплавания РФ 1999 г., часть третья Гра­жданского кодекса РФ 2001 г.

В принятом 8 декабря 1995 г. Семейном кодексе Российской Федерации (вступил в силу с 1 марта 1996 г.) нормы международно­го частного права содержатся в разд. VII «Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства». Он внес существенные изменения в коллизионно-правовое регулирование семейно-брачных отношений.

По всему кругу вопросов семейно-брачных отношений преду­сматривается многовариантное решение, дающее возможность при установлении применимого права учитывать все обстоятельства конкретной ситуации и находить наиболее приемлемое решение (например, вопрос о том, с кем из родителей, не проживающих со­вместно, будет проживать несовершеннолетний ребенок, может быть решен либо по закону государства, на территории которого все стороны совместно проживают, либо по закону государства, гражданином которого является ребенок, либо по закону государст­ва, где постоянно проживает ребенок, — ст. 163). Традиционно для российского коллизионного семейного права в Семейный кодекс включены нормы: о формальных и материальных условиях зак­лючения брака с иностранным участием на территории России (ст. 156), о признании браков, заключаемых за рубежом (ст. 158), о консульских браках (ст. 157), о расторжении брака (ст. 160), об усыновлении (ст. 165). Расширена также система коллизионных норм. В результате впервые в России решены вопросы о примени­мом праве для определения личных и имущественных отношений между супругами (ст. 161), прав и обязанностей родителей и детей в смешанных браках (ст. 163), установления и оспаривания отцовства и материнства (ст. 162), алиментных обязательств (ст. 164).

Значительную роль в развитии российского международного ча­стного права сыграл новый Кодекс торгового мореплавания Рос­сийской Федерации, вступивший в силу с 1 мая 1999 г.

В отличие от действовавшего ранее Кодекса торгового морепла­вания СССР 1968 г., содержавшего в ст. 14 несколько коллизион­ных норм, в российском Кодексе имеется целая гл. XXVI «Приме­нимое право», в которой содержится развернутая система коллизион­ных норм по широкому кругу отношений, связанных с торговым мо­реплаванием. Так, они определяют применимое право для решения вопросов о праве собственности и других вещных правах на судно (ст. 415), о правовом положении членов экипажа судна (ст. 416), о праве на затонувшее судно (ст. 417), о договорных обязательствах в области торгового мореплавания (ст. 418), об общей аварии, об отношениях, возникающих из столкновения судов, из спасения на море (ст. 419—423), о залоге и ипотеке судна (ст. 424—425) и др.

Важнейшим этапом в развитии указанных источников стало при­нятие части третьей Гражданского кодекса РФ, в которую включен разд. VI под названием «Международное частное право». Этот раз­дел не только внес существенные изменения в коллизионно- правовое регулирование гражданских правоотношений, но и поднял российское международное частное право в целом на принципи­ально новый уровень. Регулирование максимально приближено к современному мировому уровню развития доктрины и практики международного частного права.

Особое значение имеет глава «Общие положения». Она содер­жит ряд норм, закрепляющих общие начала международного част­ного права, которые лежат в основе выбора компетентного права по любым конкретным вопросам. К ним относятся: принцип наиболее тесной связи (п. 2 ст. 1186), квалификация юридических понятий при определении права, подлежащего применению (ст. 1187), примене­ние права страны с множественностью правовых систем (ст. 1188), взаимность (ст. 1189), обратная отсылка (ст. 1190), применение им­перативных норм (ст. 1192). Внесены изменения и в те общие по­ложения, которые существовали в прежнем законодательстве: уста­новление содержания норм иностранного права (ст. 1191), оговорка о публичном порядке (ст. 1193), реторсии (ст. 1194).

В отдельную главу «Право, подлежащее применению при опре­делении правового положения лиц» вынесены вопросы, связанные с правовым положением субъектов международного частного права. Впервые в нашем праве вводится понятие «личный закон физиче­ского лица», которому посвящена специальная статья (ст. 1195), подробно раскрывающая его варианты, что способствует более ка­чественному решению таких вопросов, как дееспособность, право на имя, установление опеки и попечительства, признание лица без­вестно отсутствующим и объявление умершим. Введена также спе­циальная статья «Личный закон юридического лица» (ст. 1202), ко­торая впервые раскрывает содержание личного закона и перечисля­ет круг вопросов, регулируемых законом государства, где учреждено юридическое лицо.

В последней главе «Право, подлежащее применению к имуще­ственным и личным неимущественным отношениям» наряду с уже существовавшими в нашем праве вводится ряд новых коллизион­ных норм по широкому кругу гражданско-правовых отношений. Например, по-новому решается вопрос выбора права сторонами договора (автономия воли сторон), которому посвящена отдельная статья (ст. 1210); впервые предусматривается выбор права по дого­ворам с участием потребителя (ст. 1212), по договору в отношении недвижимого имущества (ст. 1213), по отношениям, связанным с уступкой требований, с причинением вреда вследствие недостат­ков товаров, работ, услуг, с недобросовестной конкуренцией и др.

Кроме указанных источников существует множество законов и подзаконных актов, регулирующих отдельные виды общественных отношений.

Основным законодательным актом в области внешней торговли является Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ «Об ос­новах государственного регулирования внешнеторговой деятельно­сти» (с изм. от 2 февраля 2006 г.)[112]. Важное значение имеют законы, относящиеся к области инвестиционной деятельности, валютному регулированию и таможенным отношениям: Федеральный закон от

9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Россий­ской Федерации» (с изм. от 3 июня 2006 г.)[113], Федеральный закон от

10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и ва­лютном контроле» (с изм. от 26 июля 2006 г.)[114], Таможенный ко­декс РФ от 28 мая 2003 г. № 61-ФЗ (с изм. от 18 февраля 2006 г.)[115], указы Президента РФ и постановления Правительства РФ по во­просам государственного регулирования внешнеэкономической деятельности.

ГК РФ в соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции указывает, что если «международным договором Российской Федерации установ­лены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного догово­ра» — абз. 2 п. 2 ст. 7 ГК РФ вслед за Конституцией предусматри­вает приоритетное применение норм международного договора к гражданским отношениям, в том числе осложненным иностран­ным элементом. С позиции последних практическое значение имеет применение унифицированных коллизионных и унифицированных материальных норм, созданных международными договорами. И те, и другие действуют как национально-правовые нормы. Однако они не отменяют аналогичных норм внутреннего права, а действуют па­раллельно с ними, не сливаются с нормами внутреннего права в еди­ный массив, а сохраняют в нем обособленность, обусловленную их международным происхождением.

Объясняется данное положение тем, что унифицированные нор­мы сохраняют связь с международным договором, в рамках которо­го они созданы. Это порождает ряд особенностей их применения. Договор определяет: пространственную сферу применения унифи­цированных норм; предметную сферу применения нормы (напри­мер, нормы Конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. применяются к купле-продаже при условии, если стороны имеют коммерческие предприятия на территории разных государств); специфику толкования и восполнения пробелов (напри­мер, согласно ст. 7 Конвенции 1980 г. при ее толковании надлежит учитывать ее международный характер и необходимость достижения единообразия в ее применении, а пробелы подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана); временные рамки действия унифицированных норм и др.

В результате унифицированные (договорные) нормы всегда «иные» по сравнению с аналогичными внутренними нормами.

Как таковые они являются специальными нормами. Соответст­вующие нормы российского законодательства являются общими. Согласно известному принципу права специальные нормы всегда имеют преимущественное применение перед общими. Пункт 1 ст. 1186 ГК РФ, перечисляя нормативные акты, на основании ко­торых определяется право, подлежащее применению к граждан­ско-правовым отношениям, осложненным иностранным элемен­том, на первое место ставит международные договоры Российской Федерации, которые уже выступают в качестве национальных пра­вовых актов.

Кроме правила о преимущественном применении, абз. 1 п. 2 ст. 7 ГК РФ устанавливает еще одно правило, на которое следует обратить внимание. В данной норме говорится о «непосредствен­ном» применении международных договоров к гражданским право­отношениям, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосудар­ственного акта.

Смысл понятия «непосредственное применение» раскрывается в п. 3 ст. 5 о подразделении международных договоров на самоис­полнимые и несамоисполнимые. К первым относятся положения договоров, для применения которых не требуется издания внутри­государственных актов. Они содержат правила, пригодные для при­менения в таком виде, как сформулированы в договоре, и в этом смысле они применяются «непосредственно». В частноправовой сфере, как правило, действуют именно такие договоры. Ко вторым отнесены договоры, для осуществления которых необходимо издать конкретизирующие их правовые акты, и потому они не могут при­меняться непосредственно. Закон при этом подчеркивает: приме­няться могут только договоры, «официально опубликованные». Иначе говоря, это означает, что международный договор у нас не применяется «прямо», «непосредственно» к внутренним отношени­ям, а только после его полного восприятия национальным правом, включая официальную публикацию.

Международно-правовой обычай — это сложившееся в практи­ке устойчивое правило поведения государств, за которым государ­ства признают юридическую силу, т.е. выражают свою согласован­ную волю. Международно-правовой, так же как и международный договор, — это соглашение между государствами, возлагающее юридические обязательства на государства. В силу этого все, что было изложено выше о международном договоре, справедливо и в отношении международно-правового обычая: он является источни­ком международного (публичного) права, во внутренней сфере госу­дарства его действие опосредуется национально-правовыми формами.

Кроме международно-правовых обычаев в международной прак­тике сложились и применяются устойчивые правила, которые име­нуются обычаями международного торгового или делового оборота. Эти правила сложились в отношениях не между государствами, а между физическими и юридическими лицами разных государств в предпринимательской сфере. Особенно велико их значение в об­ласти международной торговли, международного торгового море­плавания и международных денежных расчетов. Они не имеют юридической силы и не могут быть юридическими источниками ни международного (публичного), ни национального права, в том чис­ле международного частного права. Строго говоря, это не обычаи, а обыкновения. Однако это не означает, что обычаи международно­го права не применяются при регулировании частноправовых от­ношений. Прежде всего, они применяются по воле самих участни­ков этих отношений. Например, в договоре международной купли- продажи стороны предусмотрели применение какого-либо обычая либо группы обычаев. Последнее, как и любое другое контрактное условие, будет регулировать обязательство, вытекающее из договора.

Вместе с тем обычаи международного делового оборота могут приобрести юридическую силу и стать источником права, если го­сударства признают за ними это качество. Это возможно в двух случаях: либо индивидуально государством, и тогда международный торговый обычай становится санкционированным обычаем и в та­ком качестве — источником национального права; либо совместно государствами в форме международного договора или в форме меж­дународно-правового обычая, и в таком качестве он становится ис­точником международного (публичного) права.

Примером санкционированных обычаев международного дело­вого оборота может служить п. 2 ст. 285 Кодекса торгового море­плавания РФ 1999 г., которым предусматривается, что при опреде­лении общей аварии принимаются во внимание и другие междуна­родные обычаи торгового мореплавания в двух случаях: если это предусмотрено соглашением сторон или в случае неполноты подле­жащего применению закона (коллизионные нормы, предусматриваю­щие выбор права по общей аварии, закреплены в ст. 419 Кодекса).

Примером санкционирования обычаев международного торго­вого оборота совместно государствами в форме международного договора может служить п. 2 ст. 9 Конвенции ООН о договорах ме­ждународной купли-продажи 1980 г., который предусматривает обя­зательное применение (при отсутствии договоренности между сто­ронами договора купли-продажи об ином) обычая, о котором сто­роны знали или должны были знать, и который в международной торговле широко известен и постоянно соблюдается в соответст­вующей области торговли.

Источником международного частного права является лишь санкционированный государством обычай международного делово­го оборота, которому государство своей суверенной волей придает силу национального права, в результате чего он действует в нацио­нально-правовой форме. Если же международный торговый обычай санкционирован совместно государствами в форме международного договора или в форме международно-правового обычая, он будет действовать в национально-правовой сфере в таком же порядке, как и любая другая международно-правовая норма.

Значение судебной и арбитражной практики довольно велико в международном частном праве, что связано с дополнительными трудностями применения коллизионных норм и с возможным при­менением иностранного права. При применении иностранного пра­ва, к которому отсылает национальная коллизионная норма, возни­кает сложная задача по установлению его содержания (суд ино­странное право не знает и не обязан знать). Раздел VI ГК РФ (ст. 1191) возлагает на суд обязанность по установлению содержа­ния иностранного права. При этом суд обязан руководствоваться не только текстами иностранных законов, но и «практикой примене­ния», т.е. судебной практикой. Ссылка на практику применения не означает, что законодатель тем самым признал судебную практику в качестве источника иностранного права. Суд обязан применить иностранное право так, как оно применяется «у себя на родине», и судебная практика призвана оказать помощь суду в понимании норм иностранного права, в уяснении их содержания, в толковании с тем, чтобы не допустить искажения применяемых норм ино­странного права.

Судебная практика может рассматриваться в качестве источника международного частного права в странах англосаксонской систе­мы права, которое именуют прецедентным правом. Но в этом слу­чае терминологически правильно говорить не о судебной практике, а о судебном прецеденте как источнике права — конкретном судеб­ном решении, за которым государством признается сила закона.

Не является источником права, в том числе международного ча­стного права, доктрина. Она играет определенную роль в развитии и совершенствовании права и вспомогательную роль в правоприме­нительном процессе для установления содержания применяемых норм, особенно норм иностранного права. Не случайно упоминав­шаяся выше ст. 1191 ГК РФ уполномочивает суд при установлении содержания иностранного права обращаться к доктрине соответст­вующего иностранного государства.

Одной из особенностей международного частного права являет­ся объединение в его составе разнохарактерных правовых норм. В литературе разными способами определяется круг норм, состав­ляющих международное частное право, что объясняется разным подходом к его природе и сущности. В целом же в соответствии с двумя способами регулирования оно состоит из двух групп норм разного характера: коллизионных и унифицированных материаль­ных частноправовых.

Коллизионные нормы, с помощью которых осуществляется коллизионный способ регулирования, преодолевают коллизионную проблему путем выбора права. Основная черта норм состоит в том, что они не содержат прямого определения прав и обязанностей участников отношений, а указывают, право какого государства нужно применить для определения этих прав и обязанностей. По­этому эти нормы являются отсылочными.

Коллизионные нормы неоднородны. В зависимости от меха­низма создания и механизма применения они классифицируются на внутренние и договорные.

Внутренние коллизионные нормы — это нормы, которые госу­дарство разрабатывает и принимает самостоятельно в пределах сво­ей юрисдикции. Они содержатся во внутренних законодательных актах соответствующего государства. В Российской Федерации та­кие нормы сосредоточены в основном в части третьей Гражданско­го кодекса РФ и в Семейном кодексе РФ.

Данные нормы решают коллизию чаще всего отечественных и иностранных законов, реже — коллизию законов двух иностранных государств, но в любом случае — коллизию законов, возникшую в сфере международного частного оборота. Вместе с тем коллизии могут возникнуть и возникают в сфере внутренних отношений од­ного государства, когда отдельные территориальные части этого государства имеют самостоятельное частное право (например, в го­сударстве с федеративным устройством).

Договорные коллизионные нормы — это единообразные колли­зионные нормы, созданные на основе межгосударственных согла­шений как результат согласованной воли договаривающихся госу­дарств. По правовому характеру договорные нормы ничем не отли­чаются от внутренних. Так же, как и внутренние, договорные кол­лизионные нормы указывают применимое право для установления прав и обязанностей участников частноправовых отношений с ино­странным элементом и потому являются отсылочными нормами.

Выделение этих норм в обособленную подгруппу в системе ме­ждународного частного права обусловлено тем, что они отличаются от внутренних коллизионных норм и по механизму создания (через международные договоры и их трансформацию в национальное право), и по механизму применения (прежде всего особенности ус­тановления пространственной и временной сфер действия, а также толкования). Действуя в качестве норм внутреннего права, договор­ные нормы сохраняют связь с породившим их международным до­говором, но они не сливаются с внутренними нормами.

Унифицированные материальные частноправовые нормы, по­средством которых осуществляется материально-правовой способ регулирования, преодолевают коллизионную проблему путем созда­ния единообразных норм частного права различных государств, что устраняет саму причину возникновения коллизии права. В отличие от коллизионных, материально-правовые нормы непосредственно устанавливают правила поведения для участников частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Поэтому такие нормы часто называют прямыми — они регулируют рассматривае­мые отношения прямо, минуя коллизионную стадию.

Поскольку унификация материального частного права осущест­вляется в международно-правовых формах (в форме международно­го договора), унифицированные материальные частноправовые нормы по сути являются договорными.

Важно указать место материальных норм внутреннего частного права и норм международного гражданского процесса.

В российском праве есть нормы, которые специально предна­значены для регламентации отношений с иностранным элементом, но которые не являются коллизионными. Они не предусматривают выбор права, а прямо устанавливают права и обязанности участни­ков подобных отношений. Поэтому по своему характеру это матери­альные нормы. Число их значительно. Например: Федеральный за­кон о правовом положении иностранцев в Российской Федерации 2002 г., Таможенный кодекс 1993 г., Федеральный закон о государ­ственном регулировании внешнеторговой деятельности 1995 г., Фе­деральный закон об иностранных инвестициях в Российской Феде­рации 1999 г., Федеральный закон об экспортном контроле 1999 г., Указ Президента о привлечении и использовании в Российской Федерации иностранной рабочей силы 1993 г. и др.

Нормы международного гражданского процесса имеют иной предмет регулирования, чем нормы международного частного пра­ва. Они регламентируют не сами частные отношения, осложненные иностранным элементом, а деятельность суда по разрешению граж­данских дел, в которых присутствует иностранный элемент, причем деятельность только своего собственного суда.